Владимир Сосницкий: Медаль от Бати или про памятную встречу с легендарным Командующим ВДВ «Дядей Васей» — Василием Филипповичем Маргеловым
Медаль от Бати
Пути господни не исповедимы. По крайней мере, это часто касалось выпускников журфака Львовского ВВПУ.
Мало того, что флотскую форму пришлось сдать на вещевой склад за неделю до выпуска, поменяв её экстренным порядком на десантный комплект, так ещё и службу довелось мне начинать не в редакции десантной дивизионки, а при отпускном отсутствии начальника политотдела, по настойчивой просьбе его «заклятого друга» начштаба дивизии, командиром парашютно-десантного взвода. Впрочем, горевать особенно было некогда. В дивизии ожидалась инспекторская проверка Командующего ВДВ, и начальству надо было срочно подлатать «тришкин кафтан» полковых вакансий взводных командиров.
Вся тогдашняя обстановка превращала служебное время полковых офицеров в формат «24 часа в сутки». А, касательно взводных, этот показатель возрастал до 25 часов. Нынче со скупой ветеранской слезой вспоминаю судьбу своих первых яловых офицерских сапог, которые почему-то оказались у меня на кожаной подошве, они за пять стартовых месяцев службы были изношены в хлам. Такая же участь постигла и первый полученный мною десантный комбез. Лично для меня это «горнило» службы усложнялось ещё и тем, что, намереваясь после флотской «срочки» выйти из ЛВВПУ снова на морские просторы, в реалиях десантной службы я абсолютно ничего не понимал. «Не можешь – научим, не хочешь — заставим!» — этот основополагающий принцип дидактики ВДВ мне в полном объёме, к счастью, ощутить не довелось, поскольку я полностью был согласен с его первой половиной. Трудно было чертовски, но в такой же степени и интересно. Дедовщину в армии никто никогда не отменял, потому полковые наряды шли своей лейтенантской мерой, а чувство ответственности за ротный коллектив прививалось мне присутствием через день на подъёме личного состава (06. 00), утреннем часе физподготовки и на отбое (22. 00. ) При этом офицерский коллектив жил дружно, ротный и батальонные начальники дополнительных трудностей и лишений воинской службы не режиссировали, понимая, что их и так лейтенантам предостаточно. Учили предметно, с юмором, ветерком, матерком, доброжелательностью. И то, а как иначе за пару месяцев приобщить выпускника, с точки зрения комбата, «неизвестно, какого-то околовоенного училища» к БМД, составлению конспектов для занятий, планов и отчётов, укладке парашюта, швартовке техники для десантирования, стрельбе из всех видов стрелкового вооружения, приёмам рукопашного боя – и всё это на уровне, пресекающем усмешки бойцов второго года службы. В общем, вес тела убывал, а интерес к службе нарастал.
И вот – инспекция самого Бати. От полковых офицеров я уже наслушался историй о том, как Командующий любит солдат, и очень любит дрючить их командиров, считая, что в ВДВ плохих солдат в принципе не бывают, а есть плохие наставники и воспитатели. Огневая подготовка десантника – был обожаемый «конёк» генерала армии В. Ф. Маргелова. Ниже отличной стрельбы у офицера он считал непрофессиональным показателем. И вот стою я у своей мишени после выполнения упражнения №1 из ПМ. Температура воздуха +8, а у меня струйка пота по спине: на зелёном поле грудной мишени – 18 очков. «Троячный» минимум. На что ещё можно было рассчитывать, если в училище часами разборку-сборку ПМ делали, а отстреляли всего по три патрона. Да в полку ещё раз пять по первому упражнению прошёлся. А Батя, не спеша, разглядывает каждую мишень. Вот и мою с хаотичным разбросом пулевых отверстий пристально изучает. Скрывая свою обречённость, громко докладываю, что выполнил такое-то упражнение, поразил цель тремя выстрелами результат такой-то. Батя слегка козырёк своей фуражки трогает, сдвигая её на затылок.
— Это, лейтенант, ты результатом называешь?, — голос Командующего спокойный, но интонация ничего хорошего не предвещает. Жду казни. Нукеры из свиты уже и тетрадочки для фиксации приговора приготовили.
— Это где же тебя так стрелять научили?», — любопытствует тем временем Командующий.
— Во Львовском военно-политическом, факультет журналистики, — сходу сдаю я родную кафедру огневой подготовки.
У Бати удивлённо поднимаются брови.
— И как же ты в полку после всей этой балетно-кавалерийской школы оказался, летописец?, — со смешинкой в глазах спрашивает он. Свита преданно похихикивает. Я пытаюсь кратко объяснить, что оказался временно до появления вакансии в редакции многотиражной газеты.
— Стреляешь, вижу, ху…во, а остальное как получается? Ротный, как корреспондент у тебя временно исполняет?, — Командующий переключил допрос на стоявшего рядом командира роты.
— Старается, товарищ Командующий!, — не стал излагать подробности моих косяков доброжелательный ротный.
— Женат?, — слегка повернул голову в мою сторону спросил Батя.
— Так точно!
— Если он так и на жене старается, то лучше ему в каптёрке ночевать, — перебросил свою постоянную беломорину в уголок губ Батя. Нукеры снова с готовностью хохотнули.
— А чё вы ржёте, — полуобернулся к ним Василий Филиппович. — Он ведь здесь не при своём ремесле корячется. Вот кто из вас сумеет заметку про хорошего солдата написать? Нет таких. Только и знаете, что свои донесения строчить о том, чего и в помине не было… А лейтенант напишет доброе слово в газете, и все узнают, что такое ВДВ, и какие орлы там жопу рвать любому супостату готовы.
— А где твои рыгалии, гвардеец?, — Батя снова обратил своё внимание на меня.
Можно было, конечно объяснить, что училищный «поплавок» где-то заиграла полуторагодовалая дочка, значок парашютиста за три прыжка во Львовском ДОСААФе не выдали, как не достался он мне и от полковых ВДСников за тренировочную пару прыжков с Ан-12. Гвардейский знак в полку зажали, поскольку понимали мою временность, а в штабе дивизии не выдали по поводу моего отсутствия там.
— Ещё не заслужил, товарищ Командующий!, — бодренько и самокритично доложил я.
— С парашютом прыгал?, — спросил Батя.
— Так точно, пять раз!, — не без гордости похвалился я, ещё полгода назад и в кошмарном сне не представлявшим себя шагающим в небо с тугим тряпичным ранцем за плечами.
— Начальник отдела кадров, а где лейтенантская медаль?, — выдернул Маргелов голосом из свиты полковника, похожего на колобка.
Через пять секунд из рук легендарного генерала армии и Героя Советского Союза В. Ф. Маргелова я получил юбилейную медаль «60 лет ВС СССР», гвардейский знак и значок «Парашютист-отличник» с подвеской «10», авансом, так сказать. Когда инспекторская процессия прошла дальше, ротный не преминул подколоть:
— Везёт же журналистам. Стрельнул бы на «двойку», глядишь, и орденок бы тебе выгорел.
И не догадывались мы тогда, что это была последняя инспекция Командующего, сдавшего через пару месяцев свою должность и войска «Дяди Васи».
Позже, уже в редакции десантной «дивизионки» я узнал от ветерана-редактора, что во фронтовой карьере В. Ф. Маргелова поучаствовали и военные журналисты. Об этом сам Командующий поведал как-то на сборах политработников ВДВ. В декабре 1942 года в ходе Котельниковской оборонительной операции полк Василия Маргелова успешно отбивал танковые атаки немцев, прорывающихся на выручку окруженной в Сталинграде армии Паулюса. В боевых порядках полка работал корреспондент армейской газеты. Он дал ряд материалов о боевом мастерстве солдат и офицеров полка. И, когда обсуждался вопрос о замещении вакансии заместителя командира дивизии, Член Военного совета армии со ссылкой на эти публикации предложил кандидатуру комполка Василия Маргелова. Так он и стал заместителем командира 3-й гвардейской стрелковой дивизии. А в марте 1944 года наверх ушло представление на исполнявшего должность командира 49-й стрелковой дивизии полковника Василия Маргелова к званию Героя Советского Союза за успешное форсирование соединением Днепра и освобождение Херсона. Но именно анкетная строчка «исполняющий должность» попридержала представление в штабе фронта. Но как раз в это время фронтовая газета рассказала о геройских делах бойцов маргеловской дивизии, что и сказалось в успешном продвижении представления. Поэтому, наверное, он всегда весьма с пониманием, тепло и внимательно относился к военным журналистам и их работе. И, кстати, за завтраком обязательно внимательно просматривал свежий номер «Красной звезды».
Владимир Сосницкий
