Наука о разведке и контрразведке : в полной мере кентавристика – наука, существующая на пересечении далеких и вроде бы не связанных областей знаний: философии, правоведения, политологии, психологии, математики, физики, химии, астрономии и т. д. . .
Достижения науки о разведывательной и контрразведывательной деятельности являются достижениями не только узконаправленными, но и общечеловеческими.
Исследования в области разведки и контрразведки, являющиеся составной частью теории политического и экономического противоборства, сосредоточивают свое внимание на типичных узкоспецифических аспектах применения методов и приемов, технологий спецслужб в условиях мирного и военного времени. Есть другой элемент науки о разведке и контрразведке; существуют особые исследования в этой области, придающие особое значение аспектам этнокультуры, этнопсихологии, геополитики, страноведения, криптологии, блоку научно-технических и фундаментальных дисциплин, отраслей знания. Они являются частью науки и культуры всего человечества, служат лучшему, более полному, объективному пониманию исторических событий в прошлом, а также происходящего в политике и экономике в настоящее время. Такой подход, в частности, может быть очень успешно проиллюстрирован изучением китайских стратагем, являющихся общечеловеческим феноменом и одним из ключей глобального понимания проблемы «Восток – Запад».
На раннем этапе своего развития наука о разведке и контрразведке являла собой производную собственно военной науки, фундаментальных основ военной теории, ее закономерностей, категорий, понятийного аппарата, методологии.
В настоящее время наука о разведке и контрразведке – это в полной мере кентавристика – наука, существующая на пересечении далеких и вроде бы на первый взгляд не связанных областей знаний: философии, правоведения, политологии, психологии, математики, физики, химии, астрономии, географии, антропологии, информатики, истории, фармакологии, филологии, этнологии, акмеологии, кибернетики, экономики, военной науки.
Из теории разведки и контрразведки, политологии, культурологии, историографии появилась конспирология – теория заговоров.
К величайшему сожалению, наука о разведке и контрразведке нередко испытывает пренебрежительное отношение к себе со стороны высшего политического руководства. Политики-дилетанты, вознесенные к вершинам государственной власти и управления волей случая, на гребне псевдопреобразований, в экстазе самолюбования, не могли понять, что помимо их воли, желания, субъективного восприятия окружающего мира есть сформировавшиеся на протяжении тысячелетий, отточенные гением выдающихся философов, историков, полководцев, политиков необратимые законы и закономерности функционирования общественно-политических систем, государственного механизма, неотъемлемой составной частью которого являются спецслужбы – разведка и контрразведка, деятельность которых строится на научной основе и препарируется путем научного анализа. Любые научные достижения никогда не смогут сделать знание предмета разведки и контрразведки абсолютным, полным, исчерпывающим, всегда будет существовать непознанное, неожиданное, и все потому, что разведка и контрразведка существует в реальной динамично развивающейся политической, социальной, экономической, оперативной и иной обстановке.
Наше знание разведки и контрразведки находится в противоборстве со знанием разведки и контрразведки противника; обе составляющих знания облечены в сокрытие этого знания от других, конспиративную оболочку.
Поэтому в разведке и контрразведке никто из спонтанно приходящих руководителей профессионально не разбирается и разобраться не может длительный период, ибо наука о разведке и контрразведке является сложнейшей из интегрирующих наук, требующей систематического длительного образования и огромного практического опыта.
Споры о том, что есть разведка и контрразведка – ремесло или наука, искусство, – абсолютно непродуктивны: все зависит от интеллектуальной составляющей; есть и были полководцы, превращающие войну в искусство, есть и были руководители спецслужб, превращающие в искусство разведку и контрразведку. В конце концов, есть ювелиры-ремесленники, штамповщики, а есть Фаберже и Картье.
Когда анализируешь мемуары разведчиков и контрразведчиков, независимо от времени, места их написания, принадлежности к той или иной разведке, существа описываемых событий, операций, не покидает чувство, что все вспоминаемое было безумно давно. Несмотря на то, что авторы блестящих мемуаров – Ронге, Вольф, Никитин, Гелен, Даллес, Судоплатов – выступают как мемуаристы, они – аналитики наблюдаемых событий, аналитики трезвые, беспощадные, зачастую ироничные, беспристрастно фиксирующие уходящую натуру: подробно – для историков; с комментариями и выстраданной позицией – для тех, кто приходит вслед.
Поистине сверхзадача – запечатлеть объекты, обреченные, казалось бы, на снос и забвение, запротоколировать прошедшие факты и события, поднять из архивной пыли, подать читателю именно те подробности, позволяющие понять мотивацию внешне парадоксальных и труднообъяснимых политических решений. Как жаль, что мы не имеем мемуаров Канариса, Абакумова, Берии, Андропова, Ивашутина, Кейси, Хуа Гофэна, Баранникова… Не все корифеи спецслужб имели возможность, время, а зачастую мужество и совесть отписаться напоследок. Речь не шла и не идет о запоздалых признаниях, но вера в правоту своего дела должна позволять не только прямо смотреть в глаза, но и твердо держать перо. Только через мемуары возможно максимально приближенно почувствовать драматизм судеб, осознать масштаб личностей, вписать их в контекст исторических событий. Есть ключевые фигуры истории разведки и контрразведки, есть десятки раз описанные сюжеты с прямым или косвенным участием великих либо ими санкционированные.
Нет нужды в закулисных анекдотах и банальностях в откровениях; личные счеты, горькие упреки, колкости вслед, в спину уходящим и ушедшим – это не всегда правильно и в принципе глубоко аморально.
Интересна прежде всего причинно-следственная связь между распадом государств и спецслужб, между метаниями политиков и шараханьями в стороны в деятельности разведки и контрразведки, между определением первоочередных решений при атаке на систему государственной власти и поразительной результативностью достижения результата. Казавшиеся незыблемыми на века мифологические крепости рассыпались как карточный домик…
Увы, после отставки не все остались бойцами. В некоторых мемуарах чувствуется одиночество, разочарование в содеянном, в окружении, усталость и безразличие ко всему, горечь и досада, невозможность собраться с силами и гордо перешагнуть через закономерную собственную невостребованность… Для чего же отставные разведчики и контрразведчики берутся за перо? Причин – великое множество, но некоторые из них имеют и будут иметь непреходящий смысл.
Потребность отписаться, чтобы оправдаться в глазах современников, потомков, свести счеты, покрасоваться, ввести в заблуждение, лично поставить точку в диалоге, дискуссии – видимой или невидимой, оставить за собой право последнего слова. Представляется, что мемуары – это венец, вершина разведывательной и политической карьеры сильной личности. Кому безразлично, каким остается собственный след в истории?
Наиболее великие в дополнение к самооценке своей деятельности стремятся на стратегически выверенном смысловом уровне прогнозировать глобальные тенденции развития спецслужб в русле международной и внутренней политики, подвести черту под определенным этапом эволюции спецорганов, дать прогноз на будущее, опираясь на совокупный опыт, его квинтэссенцию, расставить акценты, а главное – научить мастерству разведки тех, кто пришел на смену. Меньше о себе, больше о деле.
Самое страшное для профессионального политика – а любой специалист в области разведки и контрразведки в первую очередь политик – оказаться в изоляции. В изоляции информационной. Для многих, если не для большинства, это оказывается не просто надломом, а трагедией. Люди, на протяжении десятилетий привыкшие к ритму жизни, заключающемуся в добывании, обработке, докладу информации, ставшие воистину сиамскими близнецами с информационными массивами, чувствуют себя после отставки из разведки рыбой, выброшенной из воды на берег. Естественен спасительный рывок в мемуары, отписки, как попытка реанимации себя в информационном массиве уже ушедшем, архивном.
Человек десятилетиями варится в гуще мировых событий, вырастает до руководителя и, зачастую, начинает искренне заблуждаться в том, что он сам руководит событиями, воздействует, влияет на них; вдруг после отставки оказывается в информационном вакууме и оглушен тишиной. Как же так? Его уже нет в системе, а она вдруг без него не рухнула? Никто не просит помощи, совета, все идет само собой и без него?
Неготовность уступить свое руководящее место другим, самолюбие, переходящее в видение собственной монументальности, заблуждение, что стал и пробыл определенное время руководителем – и уже шагнул в вечность.
Впрочем, реакция на отставку и содержание, качество мемуаров – это уж прямое отражение внутренней культуры, интеллекта, профессионализма и мужества.
Примеры приводить не целеобразно, можно обидеть заслуженных разведчиков, тем более, что многие из них уже ушли в мир иной. Статья написана для разведчиков и контрразведчиков. Умные поймут, дураки возможно осудят, а некоторые возьмут к размышлениям перед тем как писать свои мемуары.
Олег Филинюк
