Третья встреча с Геннадием Алехиным
За мою недолгую армейскую службу дважды довелось трудиться в одной редакции с Геннадием Алехиным — тогда капитаном, выпускником ЛВВПУ 1980 года. Впервые мы встретились в монгольском гарнизоне Баганур. Вторично судьба свела нас в Забайкальском городке Борзя.
И вот — третья встреча.
Таких бы авторов да побольше моему порталу!
Сергей Муравьев
Зарисовки из будущей книги. Главная ее тема-генерал Трошев и журналисты. Рабочее название: «По ту сторону войны. Записки начальника пресс-центра».
В первую чеченскую полковник Алехин возглавлял армейскую(фронтовую) газету, где и познакомился с Трошевым. Прослужил, проработал с ним десять лет. Поддерживал близкие отношения вплоть до самой его гибели(октябрь 2008).
Во вторую чеченскую Алехин руководил пресс-центром группировки войск в Дагестане (1999г. ), затем-восточной группировки (октябрь-декабрь 1999). С февраля по июль 2000 го руководил пресс-центром объединенной группировки войск. Одновременно был еще и редактором окружной газеты СКВО «Военный вестник Юга России». А с января 2001 по 2003 уже рулил пресс-службой округа.
СОВЕТЫ АБРАМЕНКО
Александр Георгиевич принадлежит к первому составу НТВ образца начала девяностых, так называемый «добродеевский призыв». Молодые, амбициозные, с нестандартными подходами в освещении тех или иных событий, репортеры. Многие успешно проявили себя в горячих точках. Однако в первой чеченской компании к журналистам НТВ относились, мягко говоря, настороженно, особенно армейское руководство. «НТВ-враг армии»- считали генералы. Откровенно говоря, подобные упреки были во многом обоснованы. Никто не мог понять, как можно «стрелять в спину» своим, называя откровенного бандита «борцом за свободу», а простого солдата из глубинки, выполняющего приказ — «оккупантом». Подобные выражения считались тогда нормой. Можно понять и журналистов. Военные просто отказывались предоставлять необходимую информацию СМИ. Получить официальный комментарий считалось огромной удачей. Журналисты часами выстаивали у шлагбаума КПП группировки войск в Моздоке(зимой 94-95 годов) в надежде получить хотя бы внятный пресс-релиз. Разворачивались и уезжали. Добывали информацию своими путями, а наиболее шустрые отправились получать сведения в Грозный. Там их ждал с распростертыми объятиями М. Удугов. Так и рождались всевозможные небылицы о российской армии.
Абраменко не относился к категории репортеров, которые добыв очередную «сенсацию», не удосужившись даже перепроверить информацию, мчались выдавать в эфир. Да, ему приходилось работать по обе стороны фронта. Но неписанные законы войны отличаются от законов жанра. К примеру, Елена Масюк так увлеклась пребыванием в «гостях» у полевых командиров, что угодила в «зиндан». И Басаев не мог ее выручить, а скорей всего, не хотел. Журналисты стали живым товаром на войне. За них просили большой выкуп. А после показательного убийства новозеландских журналистов, желающих побывать в стане боевиков, почти не оказалось. Когда мне доверили возглавить пресс-центр восточной группировки, уже практиковались «прямые эфиры». Перед очередным включением со студией НТВ в Москве, в СМИ уже гуляла очередная «утка», об «уничтожении» колонны десантников в горах. Саша посоветовал мне акцентировать на этом внимание и сообщить ведущей программы М. Максимовской о готовности вылететь к месту со съемочной группой НТВ. В вечернем выпуске показали большой сюжет с убедительными доводами и примерами. »Сенсация» лопнула, как мыльный пузырь. Телеканал подтвердил свою репутацию, а некоторые ведущие информационные агентства, поместившие непроверенную информацию, извинились за оплошность.
Подобных нюансов возникало в то время великое множество. Но я хорошо усвоил совет опытного репортера. В подобной ситуации важно не только вовремя опровергнуть фальшивку, но и предоставить доказательства, опять же- вовремя. Не раз, особенно, в начале второй чеченской компании довелось наблюдать Абраменко в боевой обстановке. Например, как он наблюдал за действиями Командующего генерала Г. Трошева. Когда появлялась возможность пообщаться в неформальной обстановке, задавал ему вопросы, не касающиеся войны, о жизни, об увлечениях.
Как-то возвращались на вертушке в Ханкалу. Саша поделился со мной идеей: рассказать о генерале более в широком формате. Через неделю он позвонил мне в пресс-центр. Напомнил о недавнем разговоре. Вскоре телезрители страны увидели две часовые программы с участием Геннадия Николаевича. «Один день» Кирилла Набутова и «Герой дня без галстука» Ирины Зайцевой. Съемки проводились прямо в зоне боевых действий. Рейтинг, как утверждали специалисты, зашкаливал. Но главное, даже не в этом. Телезрители и, в первую очередь, военные сразу уловили доброжелательное отношение к армии. Положительный образ российского генерала еще в те смутные времена был в диковинку.
Александр Георгиевич в какой-то мере выступал посредником, связующим информационным звеном между официальными представителями командования(пресс-центром) и руководством телеканала. Он стал инициатором приглашения Г. Трошева в популярную аналитическую программу Е. Киселева «Итоги». Тесные, доверительные контакты продолжились и в дальнейшем, когда он принял приглашение О. Добродеева возглавить информационную службу телеканала «Россия». В любой момент я мог напрямую позвонить ему, посоветоваться, предложить важную тему. Не помню случая, чтобы Саша отказал или проигнорировал. Часто, по моей просьбе, присылал съемочную группу. Так рождались интересные сюжеты и специальные репортажи о солдатах и офицерах, отличившихся на войне. Например, удивительная история о наводчике танка Герое России Жене Капустине.
Когда была готова рукопись будущей книги «Моя война», Геннадий Николаевич поинтересовался:»А как издавать будем. Я в этом ничего не понимаю. Посоветуйся с писателями. »
С писателями советоваться не пришлось. По старой дружбе позвонил Абраменко. Так, мол, и так. Генерал книгу написал.
Когда в Москве будете?-
-Через неделю собираемся-
-Олег Борисович Добродеев хочет познакомиться с твоим шефом.
Трошев прилетел в Москву, заглянул в гости к Добродееву. И мы с Абраменко присутствовали. Зашел разговор о книге. Главный телевизионный начальник был приятно удивлен, узнав о намерении генерала рассказать всю правду о войне. Позвонил своему приятелю в издательство «Вагриус». Так и решился вопрос с изданием и информационной раскруткой книги. Что ни говори, умеет Абраменко вовремя дать нужный совет!
ПРОВОКАЦИЯ
Генерал охотно отвечал на вопросы журналистов, причем, самые «неудобные». После официального общения, нередко задерживался минут на пятнадцать-двадцать, чтобы просто поговорить. В таких случаях все выключали камеры и диктофоны. Подобное правило, хотя и существовало негласно, ему следовали всегда. В первую очередь из-за этических и моральных норм. Даже на войне они существуют. А вот журналист Чуйков, вечно «кочующий» из одного издание в другое, это правило, мягко говоря, нарушил. С Чуйковым у меня случились две истории. В Махачкале он три дня «гонял чертей» по этажам гостиницы «Ленинград», находясь в невменяемом состоянии. А когда вышел из запоя, сообщил в редакцию газеты «Труд», что его якобы похитили боевики. Через несколько месяцев устроил пьяный дебош в Ханкале. Пришлось вызывать ребят из комендантского взвода. Ночь просидел в одиночной камере, утром протрезвел, извинялся.
А Командующего попросту подставил. Во время короткой беседы, не «на камеру», Трошев высказал сугубо личное мнение о своем отношении к главарям бандформирований.
-Вешал бы этих шелудивых псов и мерзавцев на фонарных столбах в центре Грозного- в эмоционально «выстрелил» генерал.
Чуйков диктофон не выключил. На следующий день информацию опубликовала газета «Известия», другие издания охотно перепечатали. Боже мой, что тут началось! Особенно усердствовали мировые информагентства. И депутаты комментировали, и политологи, и всевозможные «борцы» за права человека. Об истерике правозащитников и говорить нечего. Даже В. Путин вынужден был стать на защиту Трошева. Мол, понять его можно и не стоит из этого раздувать трагедию.
Конечно, переживал и Геннадий Николаевич. В то время(шел 2001 год) набирала популярность программа Савика Шустера «Свобода слова» на НТВ. Он позвонил мне в пресс-службу округа, хотел связаться с Трошевым, приглашал на эфир. Был несколько удивлен, когда я дал согласие(предварительно переговорив с Трошевым). Мы с Геннадием Николаевичем придумали домашнюю заготовку. Догадываясь о том, что старый провокатор Шустер будет стараться подвести генерала к «покаянию», решили нанести ответный «футбольный удар». Савик любил футбол и вел на канале еще и спортивный выпуск. Вечером состоялся эфир. Отвечая на вопрос о «желании» вешать боевиков, Трошев привел пример.
-Савик! Знаю, что вы любите футбол?
-Конечно, Геннадий Николаевич!-
-Представьте себе стадион, заполненный под завязку болельщиками. И все скандируют:»Судью на мыло!». Это же вовсе не означает, что все сразу бросятся тащить его на мыловарню-
Студия НТВ дружно захлопала, без всякой команды режиссеров, как обычно случается во время проведения ток-шоу. Савик улыбнулся, и больше вопросов не задавал.
Трошев продолжил общение с журналистами и в дальнейшем. Злобу и обиду не таил. Наоборот, его авторитет в глазах пишущей и снимающей братии только возрос. А на прямые провокационные вопросы отвечал коротко, по-военному:»Слухи и сплетни не комментирую!»
«БУДЕМ СНИМАТЬ!»
Звонок шефа застал меня в Харькове. Удалось вырваться на несколько дней к родителям. На время забыть однообразную пищу в офицерской столовой Ханкалы, вкусить мамины разносолы. С этого и начал разговор Трошев.
-Небось, наваристый украинский борщ уплетаешь с галушками за обе щеки?-
-Так точно, товарищ Командующий! Сейчас и сало с прожилками принесут. —
-А как наша Ира Зайцева поживает? Скоро программа выйдет?-
-Сообщила, что будет снимать еще несколько эпизодов, где Вы в кругу семьи. —
-Так и сказала? — Трошев рассмеялся, пожелал удачи и положил трубку.
Чуть позже я узнал всю подоплеку звонка. Ведущая программы «Один день без галстука» Ирина Зайцева завершала монтаж, не хватало видеоряда. Поручила своим оператор доснять несколько эпизодов. Те, в свою очередь, попросили ростовских коллег помочь. — Его ловить можно только в Ростове, в штабе. Там и будем снимать!- Вот такой «сигнал» поступил оперативникам. Видимо узнали о телефонных переговорах телевизионщиков, сработала «прослушка». И они, засучив рукава, принялись за дело. Несколько дней и ночей кружили возле штаба СКВО в поисках «снайпера».
Ни в коем случае не хочу бросить тень на оперативно —розыскные методы специалистов «невидимого фронта». Работа у них такая. Случаются накладки, не без этого. В тот раз, слава богу, разобрались, что к чему. Об этом эпизоде мне рассказал Виталий Дубровин, офицер по особым поручениям Командующего. Тщательно охранять важных персон — дело святое, но порой и до смешного доходит. В марте 1993 года стал свидетелем такого случая. Президент Ингушетии Руслан Аушев принимал присягу в день своей инаугурации. В самый разгар торжества в зал вошел другой президент, Джохар Дудаев, в сопровождении целой свиты автоматчиков. Я насчитал человек десять! А два охранника в кожаных летных куртках со снайперскими винтовками стояли у входа. Даже люди из охраны Аушева смеялись. Впрочем, сразу по окончании торжественной части, не помешало им показать свою «боевую прыть». Достав короткоствольные автоматы, начали палить длинными очередями в потолок. Мероприятие проходило в скромном здании местного дома культуры.
Повышенное внимание к себе оценила и сама Ира Зайцева. Два дня снимала передачу о Трошеве. Ночевать пришлось в купе обычного железнодорожного вагона в Ханкале. Там проживали все журналисты. Территория вокруг вагонов тщательно охранялась. Но решил перестраховаться, поручив своему подчиненному капитану А. Науменко у дверей ночевать. Мало ли что могло произойти. И случилось! Несколько подвыпивших омоновцев под утро громко стучали в двери, желая получить заветный автограф телезвезды. Сашка Науменко, как назло, отлучился и потом долго уговаривал Ирину никому не говорить о своем «проколе», даже на колени становился. Обошлось. Омоновцам никто не открыл двери купе, Науменко отделался испугом, а мы с Ириной ранним утром поспешили на вертолетную площадку, где нас уже поджидал Геннадий Николаевич.
… Операторам НТВ все же удалось «отловить» Трошева, уже в Подмосковье, в военном санатории. Кадры, где генерал гуляет в парке со своей внучкой, вошли в финал передачи.
ВЛАД
Мы познакомились в Ханкале, в июне 1996 года. Шурыгин работал в газете «Завтра», одном из немногих печатных изданий(не считая военных), целиком и полностью поддерживающих российскую армию в Чечне. Снимал сюжеты и для популярной в то время программы А. Невзорова на ОРТ. Многие помнят его эксклюзивные кадры про уши убитых боевиков. Спецназовцы «Гюрзы», мягко скажем, тогда «шалили». После успешной операции по взятию Бамута использовали такие «трофеи». Александр Глебович лихо, образно комментировал боевые будни разведчиков 166-й бригады, подводя телезрителей к мысли, что на войне свои, особые законы. Командующий группировкой минобороны генерал В. Шаманов был зол. Его «достали» звонки из Москвы, в том числе из оборонного ведомства, с настоятельной просьбой разобраться с Шурыгиным.
Влад нашел меня в небольшой комнате пресс-центра. Сходу выпалил :» Геннадий! Я выпускник ЛВВПУ 84-го, помоги!» Аббревиатура из пяти заглавных букв действует на военных журналистов, в разные годы заканчивающих это военное училище, магически. Особенно в горячих точках. Мне не раз доводилось читать публикации Шурыгина. И наделавший много шума сюжет на телевидении смотрел. Да и законы курсантского братства никто не отменял. Выждав, когда в кабинете Шаманова никого не было, напросился на разговор. Владимир Анатольевич внимательно выслушал меня, призадумался…И согласился поговорить уже с Владом.
При беседе я не присутствовал. Шурыгин вышел из кабинета окрыленный. Широкая улыбка озарила мрачный коридор штаба группировки. «Гроза над Бамутом» прошла стороной. Он сразу предложил перекусить, достав из кожаного кофра, где хранил фотоаппарат и кинокамеру ароматный шмат украинского сала. Позже не раз замечал, под хорошее настроение Владислав любил рассказывать о своих кулинарных способностях( большой мастер приготовить вкусную еду), скромно умалчивая свои творческие способности. Спустя двадцать лет история имела продолжение.
Как-то слушал передачу «Особое мнение» на Эхе Москвы. Гостем был светоч экстремальной журналистики 90-х, кумир миллионов телезрителей А. Невзоров. Разговор шел об Украине. Вспоминали Приднестровье и Чечню. Александр Глебович, называя то время в своей творческой биографии романтическим, вдруг, с «переляку», как говорят на моей малой родине, стал поносить отставника-стрингера, работавшего в его программе на первой чеченской войне. Мол, сильно подставил, снял постановочный сюжет о взятии Бамута, а командующие фронтами!!! сильно просили романтика-Невзорова больше не присылать его на передок. И потом этот «Шкварыгин», как выражался Глебович, никуда больше не лез. Лукавил Невзоров, а попросту — врал. А дело в том, что Влад Шурыгин в публичном пространстве не раз высказывал свое особое мнение о Невзорове. А затем пригвоздил его «бронзовый статус» отменной публицистикой под названием «Укус мертвеца».
Кстати, в отличие от Невзорова, выпускник ЛВВПУ постоянно находился в рядах воюющей армии, и в первую, и во вторую чеченские войны. В потертом камуфляже с разгрузкой, «кофром», где кроме фотоаппарата находилось место продовольственному НЗ. Что вызывало раздражение у некоторых «интеллигентных» телевизионщиков ОРТ и НТВ, привыкших снимать свои постановочные репортажи о «жарком дыхании боя» в заброшенных дачах рядом с Ханкалой. Яркие, бескомпромиссные репортажи и аналитические статьи Шурыгина стали настоящим «глотком» чистого воздуха в череде небылиц и чернухи, которыми не гнушались пользоваться журналисты ведущих СМИ. Даже скупые на похвалу генералы, не раз отмечали умение Шурыгина точно подмечать детали боя, передать настроение обычных пахарей войны. Кстати, с генералами (В. Булгаковым, В. Молтенским) до сих пор поддерживает теплые отношения.
Влад познакомил меня с маститыми русскими писателями и публицистами А. Прохановым и Э. Лимоновым. Двадцать пять лет он шагает плечом к плечу с патриархом русской литературы, даже с самые трудные годы, когда газету «День»(Завтра) закрывали, устраивали публичную травлю, Шурыгин оставался рядом со своим наставником. Не поменял своих принципов, не перекрасился в «ура-патриотов», как некоторые его коллеги, в угоду политической коньюктуре. С Эдуардом Лимоновым добровольцами воевали в Приднестровье и Югославии. Помню, как на юбилей газеты «Военный вестник Юга России» Шурыгин прилетел в Ростов с иностранными журналистами- французом Виктором Лупаном(Пари-матч) и сербом Властимиром Нешичем. Перед началом торжественного вечера Лупан отозвал меня в сторонку и протянул конверт с приличной суммой денег.
-Геннадий! Знаю, что на празднике будут присутствовать ветераны редакции-фронтовики. Вручи им. Они заслуживают, как никто!
Сомневаться не пришлось — Влад подсуетился! Только он мог знать, как мы ходили с протянутой рукой, выпрашивая спонсорскую помощь на проведение 80-й годовщины редакции. У иностранцев просить постеснялись.
Часто встречался Шурыгин и с генералом Трошевым. И в Бамуте, и в Грозном, и в горных селениях – когда шла основная фаза боев. Последняя беседа состоялась в Москве, на Старой площади. Вместе с Сашей Максимовым (офицером генштаба) они подготовили к печати книгу о чеченской войне. В ней была и глава о генерале. Хотелось уточнить детали. Словом, завизировать материал. Как того требовали морально-этические правила журналистики. Трошев вычитал заметки, кое-где внес правку. Разговорились, вспомнили войну. Геннадий Николаевич передал большой привет Проханову. К нему он относился с большим уважением, советовался при написании своей третьей книги. Неожиданно генерал прервал разговор и направился в соседний кабинет. Через минуту появился с двумя литровыми бутылками фирменной водки. Широко улыбнулся:» Мужики! От всей души. Может, когда вспомните, и за мое здоровье выпьете!» Влад поблагодарил, аккуратно положил «ценный груз» в кофр. Уже на выходе из здания администрации президента, предложил нам с Максимовым перекусить. Он снова светился от счастья, как тогда в Ханкале, после разговора с Шамановым.
ГОВОРУХИН — МЛАДШИЙ
Война сводила меня с разными людьми. Запомнились нечастые встречи с Сергеем Говорухиным. Впервые о нем услышал в феврале 95-го, когда в новостных выпусках сообщили о его тяжелом ранении. Подробности рассказал Саша Сладков. В кузове армейского «Урала» с десантниками Сергей перемещался по городу. В Грозном еще постреливали. Снайперская пуля угодила в ногу. Говорухин собирался снимать фильм о Чечне. Надолго угодил в больницу. Куча операций, ногу отрезали до колена. Сначала костыли, затем протез и инвалидная трость. Через год Говорухин вернулся в Чечню. Сладков уговорил. Навещая его в госпитале, привез кучу «исходников» по войне для будущего фильма.
Я находился среди встречающих в аэропорту Владикавказа. Затем всей компанией под предводительством Сладкова отправились в ресторан. Третий тост, как всегда, молча и стоя. Говорухин резко поднялся из-за стола и заказал ресторанным музыкантам«Черный тюльпан» А. Розембаума. Молодые парни за соседним столиком ответили «лезгинкой». Так и соревновались целый вечер, какую мелодию музыканты оркестра сыграют больше- веселую или грустную. Когда многие посетители покинули зал, оркестр исполнял только «Три танкиста», любимую песню Сладкова. Пожалуй, впервые ресторан гостиницы «Владикавказ» работал по новому графику-до последнего клиента. Разошлись далеко за полночь.
В тот раз мне не удалось толком поговорить с Говорухиным. Он был немногословен. О чем-то думал, редко улыбался, слушая очередные «байки» Сладкова. Сашка, не вылизавший из чеченской грязи второй год, всячески хотел взбодрить друга. Через несколько месяцев Сергей вновь прилетел, предварительно попросил меня доставить его военным бортом в Грозный. Заночевали в моей скромной «обители» в кударском дворе. Точнее, проговорили всю ночь. Оказалось, что мы земляки, родились в Харькове, с разницей в два года. Там похоронен его дед. Он вспомнил В. Высоцкого. Серегин отец с ним крепко дружил. Как Владимир Семенович после съемок «Вертикали» вытащил пятилетнего Говорухина в горы, как встречался с ним за два года до смерти. Когда затронули войну, Серега оживился. Подробно расспрашивал о солдатских матерях. Мне уже доводилось общаться с ними, в начале февраля 95-го. Тогда им выделили несколько комнат в офицерском общежитии 503-го полка. Они искали своих сыновей, живых и мертвых. Эта тема его очень волновала, больше, чем просто война, со взрывами и бомбежками(находка для любого репортера).
На следующий день мы с Сергеем и его оператором Виталием Вихом прилетели в Ханкалу. Середина августа, дикая жара. А тут боевики и Грозный захватили. Встретили возбужденного и эмоционального Сладкова.
-Мужики! Мы тут в такой замес попали, едва выкарабкались. Сейчас перегоню материал в Москву, встретимся в госпитале. Туда раненых доставляют.
Вечером сидели в тесной ординаторской полевого госпиталя. Сладков рассказал, как попали под шквальный перекрестный огонь, выбираясь из города, а Вадик Андреев(оператор) успел заснять фрагменты боя. Подошел Эльбрус Фидаров, ведущий хирург. До обеда успел прооперировать четырех бойцов. В тот день их доставляли десятками. Немного выпили, за второй приезд Сергея. А тут затрещали автоматные очереди и гранатометные выстрелы, уже в Ханкале. Боевики попытались проникнуть в расположение наших подразделений, охранявших штаб группировки. Сладков ринулся организовывать «оборону», но получил «вежливый отказ» от здоровенного прапорщика, который грузился на броню. Оживился и Говорухин. Чуть ли не в приказном тоне велел Виталику Виху мчаться с камерой.
-Погоди, не суетись, — мне пришлось взять бразды в свои руки. Через несколько минут появился Сашка Антонюк, мой подчиненный из газеты «Защитник России». Он знал все ходы и выходы, поэтому сразу определил место съемки- водонапорная башня. Уникальные кадры боя, снятые Вихом, вошли в фильм.
-Серега! А мы с тобой отправимся к солдатским матерям. На одной ноге много не навоюешь.
Говорухин не обиделся за мою бестактность. Может быть впервые, за целый день, улыбнулся и похлопал меня по плечу:»Ты прав, земляк!». Солдатские матери уже ждали его. Каждая со своим горем, мольбой о помощи. Там же состоялось знакомство с полковником Виталием Бенчарским, офицером генштаба. В составе специальной группы он занимался поиском пленных и пропавших без вести солдат и офицеров. Они больше не расставались. Десять лет Бенчарский был заместителем Говорухина в фонде «Рокада», для участников и ветеранов боевых действий в Таджикистане и Чечне.
В конце 97-го вышел фильм С. Говорухина «Прокляты и забыты». Сергей получил статуэтку на первом кинофестивале «Ника» в номинации «лучший документальный фильм»Пригласил и меня на премьеру. Еще несколько раз встречались в Москве, на вечере памяти воинов-«чеченцев». Его инициатором вновь выступил Говорухин. Мероприятие стало традиционным. Шесть лет назад Сергея не стало. Душевные и физические раны войны его не отпустили, едва успел отметить полувековой юбилей. Серега, Серега….
КУРТКА САМОЛЕТОВА
Леша Самолетов, выпускник театрального института, успевший на сцене воплотить образ Павки Корчагина, отличался от других репортеров нестандартными подходами, умением удивлять. Например, многие телезрители запомнили его «фирменный стендап» на взлетке, рядом с «МиГ» или СУ-24. Леша охотно готовил репортажи о действиях летчиков в горах, при подготовке к вылету. Однажды, после возвращению с боевого задания, взял у командира короткое интервью, завершив сюжет крылатой фразой: «Под крылом самолета — Алексей Самолетов!». Не знаю, как восприняли самодеятельность своего корреспондента в Москве, но в дальнейшем строго-настрого порекомендовали придерживаться установленных правил. А главное правило на войне — снимать летчиков со спины, соблюдал неукоснительно.
Когда пошли «прямые эфиры» из Махачкалы, Леша вновь окунался в актерскую профессию. В течение 5-7 минут короткого общения с ведущей новостного выпуска старался ярко и образно поговорить не только о текущей боевой обстановке, но вспомнить о погоде, горном пейзаже Дагестана. Словно роль очередную репетировал. Почувствовав, видимо, мою скованность во время первых прямых включений, Самолетов выступил уже в роли режиссера. Подсказывал, советовал. Запомнились его слова: «Старик! Тебя смотрит вся страна, а не только зритель в восьмом ряду!» Брал в руки микрофон, становился в нужную позицию и наговаривал, нередко удивляя технический персонал местного телецентра. Напором, красноречием, жестикуляцией. Однажды, правда, Леша был не похож на себя. Предстояло включение со студией. Самолетов выглядел мрачным, угрюмым. Накануне прибыла смена. Традицию не нарушили, отметили бурно. Эфир прошел в рабочем режиме. Лешка отвечал на вопросы спокойно, слегка растягивая слова, в конце изобразил театральную паузу, чувствовалось, что силы были на исходе.
Самолетов прошел все горячие точки бывшего Союза, частенько попадал в разные передряги, стал одним из ведущих репортеров «Вестей». Во вторую чеченскую носил фирменную кожаную куртку. А затем с ней расстался, красиво, на глазах коллег. Возвращались под вечер на «вертушке». Испортилась погода, задул сильный ветер. Генерал Трошев был в легком камуфляже. И снова удивил Самолетов. Уже были куплены билеты на рейс «Махачкала — Москва». Алексей скинул свою кожанку и протянул генералу.
-Геннадий Николаевич! Мне завтра улетать. Возьмите на память.
Трошев немного смутился, но подарок принял. Он с симпатией относился к Самолетову.
СЮРПРИЗ ДЛЯ МАМОНТОВА
Аркадий Мамонтов, на мой взгляд, никогда не стремился к славе. Но всегда хотел быть первым (отличительная черта настоящего репортера) везде. Когда разворачивались боевые действия в Кадарской зоне Дагестана (сентябрь 99-го), руководство ВГТРК умудрилось пригнать ПТС в Верхний Дженгутай. Там располагался пункт управления войсками. Рядом с этим местом проходили первые прямые включения. На самом деле «передовая» находилась за полтора десятка километров. Аркаша несколько раз в день выходил в прямой эфир. Но острое журналистское чутье (за плечами была первая чеченская) улавливала некий подвох.
-Не могу понять, старина, — говорил мне Аркадий — Как можно милицейским генералам руководить операцией вслепую!
-Попроси свое московское руководство перетащить пэтээску в Карамахи, там скоро будет жарко!
Аркаша намек понял и два часа «кружил» вокруг меня, как и другие журналисты, чтобы выведать необходимую информацию. Тогда силовики из состава внутренних войск и милиции действовали странно. Явно недооценив силы и возможности боевиков, засевших в селах Карамахи и Чабанмахи, не придумали ничего лучшего, как приехать на уазиках с наручниками. Их встретили мощным огнем из всех видов стрелкового оружия. Руководить операцией назначили генерала Г. Трошева. Он сразу разобрался в сложившейся ситуации. Командный пункт перебазировался в другое место — на окраину Кадара, где ваххабитский анклав просматривался как на ладони. Мамонтов позвонил в Москву и дал «отбой». Все понимали — передвижная телевизионная станция (ПТС) больше не понадобится. Начинались серьезные игры. Без прямых эфиров. В лучшем случае — стендап и синхрон, на фоне дымовых завес и разрывов снарядов.
Одним из первых среди журналистов Аркадий оказался и в селении Комсомольское, где выбивали банду Гелаева в марте 2000-го. Вся страна видела его прямые включения с борта «Петра Великого» во время трагических событий с подводной лодкой «Курск». Он стал первым руководителем программы « Специальный корреспондент». Подтянул своих университетских друзей — Сашу Хабарова и Славу Грунского. К тому времени они хорошо зарекомендовали себя, прошли не одну горячую точку.
Армейская тема близка Мамонтову. В советские времена честно и добросовестно отслужил срочную. И не где-нибудь, а в глухомани Забайкальского военного округа. Работая на НТВ, где в первую чеченскую не особо жаловали людей в погонах, в своих репортажах старался не унижать, не втаптывать в грязь российских солдат и офицеров, в отличие от некоторых своих коллег. Потому с Аркашей находили общий язык и генералы, и солдаты. Доверял ему и генерал Трошев.
В очередной приезд Мамонтова в Ростов-на-Дону, я поделился с ним своими планами сделать небольшой фильм к юбилею Командующего. Аркадий загорелся, отбросив на вечер свои дела, буквально заставил меня в своем гостиничном номере сесть за написание сценария. Советовал, подсказывал, сам несколько абзацев переписал. Под утро текст был готов. И название Аркадий придумал сразу — «Генерал». Позже я уловил его устоявшееся желание и любовь к простым, но емким названиям, посмотрев документальные фильмы «Черкизон», «Майдан», список можно продолжить.
Утром мы с Аркашей уже находились в большом, просторном кабинете Командующего войсками СКВО.
— Алехин сюрприз вам готовит, — чуть не «сдал» меня Мамонтов, намекая на подготовку фильма.
Трошев сделал вид, что не отреагировал.
-А вот для тебя, товарищ Аркадий, у меня сюрприз — Геннадий Николаевич достал из сейфа нагрудный знак «За службу на Кавказе» и удостоверение. Крепко пожал руку и обнял необъятного Мамонтова.
-Носи, заслужил по полной!
Пожалуй, впервые я заметил в Аркашкиных глазах слезы. А вечером, как полагается, на левом берегу Дона виновник торжества угощал своих товарищей изумительным шашлыком, под водочку и красное сухое вино. Уже на перроне ростовского железнодорожного вокзала моего товарища ждал новый сюрприз. Я вручил ему видеокассету с десятиминутной записью.
На следующий день информационные выпуски «Вестей» вышли с сенсационным материалом. Бывший президент Ичкерии Д. Дудаев перед захоронением в горном селении. Время и дата съемки — апрель 1996-го.
ОКОПНАЯ ПРАВДА
Первый номер газеты «Защитник России» вышел 15 февраля 1995 года. Редакция формировалась «с колес», в принудительно-добровольном порядке. Кадровики стремились любыми путями уговорить желающих поехать на войну, воспитатели (бывшие политорганы) отчитаться о проделанной работе. Собрали из разных мест, от Забайкалья до Калининграда. Семеро смельчаков: кто по «залету», от кого-то избавились, кто-то «болтался» за штатом. Сашка Сладков, известный репортер «Вестей» назвал редакцию «штрафной», посвятив ей целую главу в своей книге «Обратная сторона войны». Первый состав редакции составляли выпускники Львовского высшего военно-политического училища. Натиф Гаджиметов заканчивал в 83-м. Успел повоевать в Афганистане, на него взвалился основной груз в решении бытовых и хозяйственных задач. Саша Антонюк (выпуск-86) хорошо владел фотоаппаратом. И совсем молодые ребята Дима Семенов, Слава Алимичев, Дима Девятов, Игорь Свинцов — «последний выпуск империи», отказавшись принимать украинскую присягу, дипломы получали уже в Москве, летом 92-го.
Отношу себя к числу тех «штрафников», от кого решили избавиться. Служил тогда в окружной газете. Отношения с руководством не складывались, с женой развелся, своего жилья не имел. Охотно согласился возглавить армейскую (фронтовую) газету. Правда, обещал вернуться. Что и произошло через три года.
Первый номер печатали на базе типографии бывшего пехотного училища во Владикавказе. Уже «под парами» стоял военный борт на Моздок, где располагался штаб группировки, а седой майор Витя из почтово-фельдъегерской службы повторял: « Мужики! Не подведите! Приказали доставить номер газеты прямо в кунг Министру Обороны!» Доподлинно не известно, держал ли в руках свежий номер «Защитника России» Павел Сергеевич Грачев, но уже скоро газету охотно читали в войсках воюющей армии. Ведь как бывало, особенно в советские времена, военные газеты называли «окопной правдой» и использовали по «назначению» в сортире для общего пользования. Не соглашусь с подобными выводами, но, стоит признать, такая шутка была популярной. На мой взгляд, военные журналисты «Защитника России» смогли доказать обратное. Сменяя друг друга, они постоянно находились на передовой. Как правило, в редакция оставалась только дежурная смена(2-3 человека), которая готовила очередной номер еженедельника, на 8-ми страницах, форматом А4;. Вылетая вертолетом, или на броне в составе колоны, прихватывали с собой несколько пачек газет, чем облегчали работу почтовиков.
Закрытых тем просто не существовало. В окопах фальшь видна сразу. Писали правду! Чем и заслужили доверие у главных читателей – солдат и офицеров. Ребята старались успевать везде, у десантников и мерпехов в горах, и в цепи блокирующих банду Радуева в Первомайском, и на переговорах Трошева с Масхадовым, и во время взятия Бамута. Позже, когда о существовании такой газеты узнали коллеги из центральных СМИ, бывалые газетчики частенько обращались к нам за помощью.
Через год отметили годовщину газеты. Приехал поздравить Командующий 58-й армии генерал Трошев. Он хорошо знал каждого из нас. И первое свое интервью, будучи командующим группировкой «Юг» весной 95-го давал нашим ребятам. Не раз их видел в деле — «чумазых и запыленных» с вещмешками за плечом, как любил повторять острослов Сладков. Геннадий Николаевич тепло поблагодарил за службу. Отвечая на вопросы присутствующих на вечере журналистов, назвал газетчиков «Защитника России» просто: «Наши, окопные ребята!»
ДРУГ «ВОЕННОГО ВЕСТНИКА, , , »
В «лихие» девяностые «ветер перемен» затронул и военные газеты. Да так, что выживали, как могли. Тиражи упали, финансирование сократилось до минимума. Выплачивали только денежное довольствие (офицерам редакции) и зарплату типографским работникам, с большими задержками. И вот собралась группа единомышленников из «бойцов идеологического фронта» и задумалась, как жить дальше. Решили создать общественную организацию с банковскими реквизитами. Назвали просто, без выкрутасов — «Клуб друзей «Военного вестника Юга России». Идею подсказал Олег Цаголов, известный журналист из Северной Осетии, во время моих проводов к новому месту службы.
Окружная газета распространялась в 13-ти субъектах Федерации юга страны. То и дело вспыхивали очаги конфликтов, война в Чечне чего стоит. Писали не только о военных, об их участии в «принуждении к миру», но и поднимали на страницах газеты вопросы глобальные, — как сохранить мир и спокойствие на Северном Кавказе. О взаимодействии государственных и силовых структур. Поэтому специальные выпуски «Южный регион» пришлись по душе чиновникам северокавказских республик, краев и областей. И руководство СКВО в лице генералов В. Казанцева и Г. Трошева поддержали идею. Даже заседание Военного Совета округа провели на эту тему. А мы еще просили финансовую помощь. Первыми откликнулись три! президента Северной Осетии (действующий и два будущих) — А. Галазов, А. Дзасохов, Т. Мамсуров. Подарили редакции факс, компьютер, принтер, сканер и прочие атрибуты. Это сейчас кажется «мелочью», без которой не обходится ни один рядовой блогер. А в те времена нам «за счастье стало», как говорят в Одессе. Секретариат редакции оснастили аппаратурой, Сергей Николаевич Прыганов (ответсек) радовался как ребенок. А машинистки пересели с допотопных пишущих машинок и быстро освоили мониторы.
Не «обделили» и фотиков. Дед Забашта и С. Белогруд стали обладателями новых цифровых аппаратов. Виктор Петрович Забашта, всю жизнь снимавший стареньким «ФЭДОМ», несколько раз пытался поставить мне «магарыч». А «пишущие» журналисты получили в подарок от будущего депутата Государственной Думы новые диктофоны. В течение двух лет был создан компьютерный центр редакции. Даже в цвете могли печатать газету. И «Клуб друзей Военного Вестника» пополнялся новыми членами. Помню, как в аэропорту Махачкалы Трошев вручал «членский билет» военкому республики Тинамагомедову. Геннадий Николаевич хорошо знал о тесных связях военкома с различными хозяйственными структурами, умение «решать вопросы».
-Помоги окружной газете. О тебе потом заметку напишут, прославишься на весь Северный Кавказ!—шутливо напутствовал генерал. Кстати, слово «заметка», Трошев употреблял всегда, когда речь заходила о газетчиках. И помогали, чем могли. Например, губернатор Ростовской области В. Чуб. В канун юбилея газеты за его подписью было издано Постановление о финансовой помощи. Старый дубовый паркет на трех этажах редакции обрел прежний блеск.
Даже в политику мы влезали. Точнее сказать — в предвыборную кампанию в некоторых регионах Северного Кавказа. Например, в Карачаево –Черкесии. Там разгорелась(1998 год) нешуточная борьба за президентское кресло. Одним из кандидатов был бывший Главком Сухопутных войск генерал А. Семенов. Казалось бы, почему не поддержать своего, до мозга костей, из армейской среды, заслуженного человека. Не поддержали. Наоборот, напечатали разгромную статью о «темных делишках» главкома. Доказательства имелись, аналитический отдел редакции «свой хлеб» даром не ел. Дополнительный тираж печатали ночью. На следующий день КАМАЗ под охраной автоматчиков доставил печатную продукцию в Черкесск. А еще через день пошли звонки Командующему(в то время-В. Казанцев) из высоких кабинетов Министерства Обороны. Семенов включил свои рычаги. Виктор Германович вызвал меня «на ковер». Выслушав мои доводы, Казанцев не стал «метать молнии», он лучше меня понимал ситуацию на Кавказе, похлопал По-плечу.
-Иди, работай, но в политику все — же не лезь!
А куда же без политики. Война на Северном Кавказе — сплошная политика. И военные играли в ней большую, если не главную роль. Такие были времена, да и сейчас не изменились. У военных журналистов окружной газеты была своя политика – информационная.
Геннадий АЛЕХИН
