Вахта Памяти: писатель Михаил Захарчук рассказывает о великом норвежце и гражданине мира Туре Хейердале, который в минувшую войну сражался вместе с нами против фашизма.

Сегодняшний мой рассказ о великом норвежце и гражданине мира Туре Хейердале, который в минувшую войну сражался вместе с нами против фашизма. Сегодня, 18 лет назад, он ушёл из жизни. Говоря по справедливости, Тур был самым популярным жителем планеты Земля, опередив в этом смысле всех королей, президентов, учёных, политиков, звёзд шоу-бизнеса, писателей, военных, деятелей культуры и искусства. Слава этого путешественника, учёного-антрополога, автора более двух десятков популярных книг и доброй сотни научных статей при всей своей оглушительной «всемирности», была доброй, созидательной и гуманистической. Его судьба с младых ногтей и до самой кончины представляла собой удивительную цельность, стержневую крепость и высокое благородство. Такие люди во все века украшали собой цивилизацию.
Тур Хейердал родился в семье Тура и Алисон Люнг Хейердал. Отец владел пивоварней. Мать работала в антропологическом музее, и юноша очень рано познакомился с модной тогда дарвиновской теорией эволюции. Увлёкся зоологией. Гадюку мог запросто взять в руки, а вот воды боялся панически, потому что дважды тонул в детстве. Если бы в 17 молодому человеку кто-нибудь предрёк, что он будет плавать по океану на утлых лодчонках, да ещё по много месяцев, он счёл бы того оракула безумным. Расстаться с «водофобией» помог третий экстремальный случай. В 22 года Тур, упав в бурную горную реку, нашёл в себе силы выплыть самостоятельно. И страх, как рукой сняло. В эти годы он уже с молодеческим фанатизмом штудировал зоологию и географию на естественно-географическом факультете старейшего университета Осло. Там же познакомился с Бьёрном Крепелином. Известный норвежский путешественник в начале века несколько лет провёл в Полинезии, на Таити. Местные вожди полагали его чуть ли не святым. Та встреча оказала сильнейшее влияние на молодого студента, во многом определив выбор им карьеры исследователя и путешественника.
В конце 1936 года Хейердал женился на Лив Кушерон-Торп. Экономист по образованию, девушка, тем не менее, с восторгом разделила увлечение супруга, и они вдвоём отправились на Таити. Мыслился молодой чете длительный эксперимент по выживанию в отрыве от цивилизации. Чтобы, значит, подобно Адаму и Еве вкушать дары нетронутой тропической природы на одиноком острове Фату-Хива. Не тут то было. Через год с небольшим у Лив и Тура стали появляться на ногах кровоточащие язвы. Нужно было срочно показаться врачу. Так рухнула одна из идей молодого учёного, искренне полагавшего, что современный человек может (и должен!) вернуться назад к Природе и первозданным условиям жизни. Увы, процесс прогресса цивилизации оказался необратимым. Другой бы упивался собственным разочарованием. Только не Тур. По свежим впечатлениям и живым воспоминаниям он пишет чудную, роскошную книгу «В поисках рая» (1938). К великому сожалению, она прошла мимо не только широкой общественности, но даже специалисты её не заметили. И причина тому была веской – начало Второй мировой войны. Весть о ней застала Хейердала в Канаде. И первое, что он сделал – завербовался в армию, пройдя, как иностранец, через сложные и временами даже унизительные бюрократические процедуры. Хотя мог бы, как говорится, элементарно «откосить» от опасной службы. Только не таков человек был Тур, чтобы прятаться по тылам, когда в мире полыхало. После окончания диверсионной радиошколы в Англии, Хейердала и его товарищей из так называемой «I Group» забросили в оккупированную немецкой армией Норвегию. В звании лейтенанта он отправился на американском лайнере в составе конвоя в Мурманск. В конце похода конвой подвергся атаке немецких подводных лодок, которая была отбита с помощью советских кораблей. Прибыв в Киркенес, группа Хейердала стала поддерживать радиосвязь штаба норвежского отряда, входившего в Карельский фронт, с Лондоном.
В этом месте позволю себе некоторые личные воспоминания, связанные с личностью великого норвежца. С Хейердалом меня познакомил его соратник и большой друг Сенкевич. А Юрий Александрович был моим другом. В общих чертах я знал, разумеется, о том, что знаменитый путешественник воевал против немецко-фашистских оккупантов в составе наших войск. Для меня, в то время сотрудника главной военной газеты Советского Союза «Красной звезды», такие сведения представляли живой, профессиональный интерес. Поэтому, что называется, проходу не давал Сенкевичу: устрой да устрой мне интервью с Туром. Меж тем, сделать это было не так-то просто, как может показаться, хотя норвежец спорадически посещал нашу страну. Однако время его визитов всегда планировалось столь плотно, что «найти свободное окошко» для обстоятельной беседы представлялось большой проблемой. Ну что вы хотите, если даже сам Сенкевич за столько-то лет дружбы с Хейердалом подготовил в свой «Клуб путешественников» всего лишь одну (!) передачу. Да и то в паре с известным зоологом Бернгардом Гржимеком. И тогда Юрий Александрович придумал для меня великолепный журналистский ход, за что я ему безмерно благодарен: «Пусть, — предложил он, — о Хейердале, о его участии в норвежском сопротивлении, в совместных боевых действиях с нашими воинами расскажут его самые близкие друзья. Я их знаю, у меня есть их телефоны и адреса. Можешь начинать с меня. О своём боевом прошлом Хейердал мне тоже часто рассказывал».
Так я и сделал. Встретился со всеми советскими друзьями – фронтовыми побратимами знаменитого путешественника. Но, само собой начал Юрия Сенкевича: «Тур Хейердал — человек редкой, чуткости и обаяния. Я говорил прежде, скажу вновь: если бы наша планета была населена Хейердэлами, жизнь на ней была бы прекрасной. Во всех наших совместных экспедициях Тур был, как правило, обыкновенным матросом, как все мы. Того требовали обстоятельства, Однако дисциплина в команде (а подобные экспедиции, как и армейская служба, немыслимы без четкого и строгого единоначалия) держалась все-таки на авторитете Хейердала, на безграничном нашем уважении и доверни к нему как к ученому, специалисту, капитану, просто к личности. Он умел сохранять хорошее настроение людей, их работоспособность в любых, самых сложных, порой экстремальных условиях. Для каждого из нас мог найти ободряющее слово, сам показывал во всем пример. Конечно же, это идёт, прежде всего, от личностных качеств ученого. Но в немалой степени — и от приобретенных им в молодости военных навыков.
Касались ли мы с ним его службы? Да, и неоднократно. Я знал об участии Хейердала в норвежском Сопротивлении. Почему Тур раньше не разыскивал тех советских офицеров, с которыми вместе воевал на Севере? Ответить на этот вопрос, по-моему, так же непросто, как и объяснить, по-чему до сих пор фронтовиков ищут и находят боевые награды. Насколько я знаю Тура, он всегда с головой отдавался работе, поиску научной истины, творчеству. Он привык постоянно быть занятым, трудиться не с оглядкой назад, а с мыслью о будущем. Но, видно, у каждого человека есть такие события, на которые всегда бывают настроены его душа, его сердце. Для Тура таким событием была Вторая мировая война. Он не раз повторял: «Ваш народ помог нам освободиться от фашистской оккупации. Такое не забывается».
Лев Львович ЖДАНОВ, писатель-переводчик, участник Великой Отечественной войны. «Все, что вышло из-под пера Тура, — живо, интересно и увлекательно. Но мне по-особому дороги фронтовые дневики Хейердала. Наверное, не все наши соотечественники знают, что норвежский путешественник почти четыре, года своей службы в армии вел подробные записи. Они частично опубликованы в книге Арнольда Якобн «Сеньор Кон-Тики». Из них видно, как молодой ученый, отец двух детей, настойчиво добивался и добился-таки, чтобы его за-числили добровольцем в одну из норвежских частей Сопротивления, формировавшуюся в Канаде. В одной из статей известный норвежский полярник, исследователь и писатель Юн Евер, бывший в годы Второй мировой войны комендантом лагеря подразделений норвежских ВВС, написал: «Тур потупил на военную службу. Тихий, смирный, респектабельный «дичок» надел синюю форму. И стоит этот ученый с орлиным носом, гордо делая вид, что создан для того, чтобы сидеть и отбивать ключом морзянку. Сильный, тренированный, ему не надо никаких льгот, он хочет выполнять свой долг».
Это страстное желание он сохранил в продолжение всей службы, хотя, откровенно говоря, она долго не отвечала его романтическим представлениям об истинном предназначении армии в войне с врагами. Дело в том, что правительства Норвегии, находившееся в эмиграции в Лондоне, во всем зависело от английской политики проволочек со вторым фронтом. Попытки норвежского правительства получить помощь западных союзников для осуществления собственной экспедиции в Северную Норвегию не увенчаись успехом. И норвежские патриоты, в том числе Хейердал, вынуждены были долго бездействовать. В его дневниках есть такие записи: «23. Х1. Утреннее распоряжение: делать то же, что вчера. И мы всю первую половину дня лежали в казарме. Распоряжение на вторую половину дня: делать то, что делали с утра. Поэтому мы и после обеда лежали в казарме. 6. 1. Весь день дежурил на кухне. Время делил поровну между книгами по этнографии и мытьем жирных тарелок и грязных полов».
Тур делает все от него за-висящее, чтобы принять участие в настоящем деле. Он не останавливается ни перед чем. С немалым риском для себя добился аудиенции у министра обороны норвежского правительства Оскара Торпа и доложил, что с их «группой «И», предназначенной для выполнения особо «важных заданий», творится настоящая чехарда. В лучшем случае им, прекрасно обученным и подготовленным связистам, поручают сгребать листву вокруг английских замков или дежурить в офицерской столовой. После этого в дневнике на-ходим запись: «25. Х. Появился просвет, и становится все более рискованно вести дневник, потому что наконец-то дело как будто принимает настоящий серьезный оборот?
Группу расформировали. Сержантам предложили выбирать между службой в тыловых армейских подразделениях и так называемыми рискованными заданиями. Тур предпочел последнее и тотчас попал на новые курсы. Там он научился подрывному делу, несколько раз прыгал с парашютом днем и ночью.
Вскоре Тур Хейердал, его товарищи Рёрхолт и Стабелла, получив тридцать ящиков с аппаратурой, отбыли в Мурманск. Как известно, в период с 8 октября по начало ноября — 1944 года советские войска в ходе Петсамо-Киркенесской операции разгромили вражескую группировку в Заполярье и освободили прилегавшие к советской границе районы норвежской провинции Финмарк. 8 ноября в Северную Норвегию через Мурманск прибыли отряд норвежских войск под командованием полковника Арне Дала, норвежская военная и гражданская администрации. Подразделения норвежских войск были зачислены в 14-ю армию Карельского фронта на все виды материального обеспечения. В составе этих войск и был младший офицер Тур Хейердал.
Генрих Иосифович Анохин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнография имени Н. Н. Миклухо-Маклая: «Юрий Сенкевич прав, утверждая, что Хейердалу во Многом помогают военная закалка, приобретенные навыки действовать всегда быстро, идти на риск, брать на себя ответственность. Его особая любовь к нашей стране, к советским людям тоже уходит своими корнями в сороковые пороховые. В одной из передач Би-Си-си еще в феврале 1945 года Хейердал рассказывал: «Вместе с русскими солдатами я доехал по полярной магистрали до норвежской границы. Машина въехала на новый понтонный мост, и водитель вдруг взволнованно показал на домик неподалеку: «Норвежский дом, норвежский дом!» Потом показал на меня: «Твой дом!» Я вернулся в Норвегию. И хотя больше тысячи миль отделяли меня от родных мест, душа пела. . .
Слушатели, очевидно, знают, что теперь мы находимся на передовой в Финмарке. За нами стоят русские, крепыши в полушубках, напоминающие мирных воинов. Но достаточно немного побыть с ними, чтобы оценить их солдатский подвиг. Вряд ли есть на свете более неприхотливые и мобильные воины. Их снаряжение безупречно. Русский солдат в Финмарке одет в полушубок, ватные брюки, валенки и меховую шапку. Он не носит с собой ничего лишнего. С ним его оружие и мешок, в котором лежит хлеб, сало, лук. Ничто ни обременяет, снялся — и пошел. В противоположность немцам, которые вторгались во все дома, русские устраивают привал на воле. И, проснувшись ночью, слышишь в заснеженных долинах под волшебными переливами северного сияния незнакомые волнующие песни.
Мы со Львом Ждановым сопровождали Тура, во всех его поездках по кашей стране, бывали на его встречах. Примечательно, что везде на вопрос о цели посещения СССР Хейердал неизменно отвечал: «Мой приезд на этот раз преследует не столько научные, сколько личные цели. Мне исполнилось семьдесят лет. День рождения, тем более такой юбилей, принято отмечать среди друзей. Поэтому я здесь. Со многими советскими людьми меня связывает очень давняя и, уверен, самая прочная — фронтовая дружба».
И еще он говорил мне, что больше всего ему запомнилась встреча с участниками Великой Отечественной войны П. Сутягиным и М. Янкелевичем. Наверное, это произошло еще и потому, что три солдата минувшей жестокой войны, сражавшихся бок о бок, впервые встретились все вместе спустя сорок лет. . .
Михаил Яковлевич ЯНКЕЛЕВИЧ, полковник в отставки: «В последние месяцы войны я, работник штаба 14-й армии, был назначен начальником группы связи между советским и норвежским командованием. Тогда же впервые встретился с норвежскими офицерами, среди которых был высокий, худощавый Тур Хейердал. Между нами было полное взаимопонимание. Конечно, мы вспомнили с Хейердалом, как вместе выполняли одно боевое задание. Командование послало меня с группой в район Скуганварре. Помню, приближаемся к аэродрому, а по радио сообщают; приземлиться нельзя — немцы заминировали взлетно-посадочную полосу. И тут наш летчик увидел мотоциклиста, разъезжавшего взад-вперед. Догадались: норвежец указывал нам место посадки. Когда приземлились, узнали, что это по заданию лейтенанта Хейердала была разминирована полоса. Он же придумал и способ сигнализации.
Павел Григорьевич СУТЯГИН, капитан 1 ранга в от-ставке, доктор географических наук, профессор Ленинградского государственного педагогического института имени Д. И. Герцена: «Вспоминаю, как Тур делился воспоминаниями о фронтовой юности. Он вновь ощущал себя солдатом Сопротивления и на наших глазах преображался. Присутствовавший с нами на той памятной встрече якутский ученый Юрий Мочанов с восторгом говорил мне позже: «Тур открылся для меня новой неведомой дотоле гранью. Я уверен: вновь случись испытание — и этот человек, как и сорок с лишним лет назад, с оружием в руках будет сражаться за правое дело». Я тоже так считаю. И залог этой уверенности — постоянная, неутомимая деятельность ученого, направленная на благо мира, на укрепление сотрудничества и взаимопонимания между людьми различных наций и народностей. Непоколебима его вера в человека. Скептикам Тур противопоставляет свою выстраданную убежденность в том, что мир на планете можно и нужно отстоять».
Очерк о Туре Хейердале я напечатал в «Красной звезде», в журнале «Север». Он прозвучал на Всесоюзном тогда радио, на норвежском радио, публиковался в норвежских газетах и журналах. «Политиздат» включил его в сборник «Они сражались с фашизмом», вышедший массовым тиражом. В очередной приезд Хейердала к нам в страну мы с Сенкевичем собрали всех героев моего очерка в Доме дружбы народов и торжественно вручили каждому ветерану по книге. Обычно сдержанный норвежец, потомок легендарных викингов, натурально прослезился и произнёс прочувствованный тост: «Мои советские друзья! Вы – великий и героический народ, вернувший моей Норвегии свободу. Мы, благодарные норвежцы, никогда не забудем вашего подвига. Мы всегда будем помнить, что при освобождении Норвегии погибло и похоронено в её земле 3 436 советских воинов. Вечная им память, а вам, мои боевые друзья, вечная благодарность!»
С грустью я вынужден констатировать: что никого из той замечательной компании уже нет в живых…
Вернусь к славной биографии самого знаменитого путешественника Земли. В 1969 и 1970 годах Хейердал построил две лодки из папируса и попытался пересечь Атлантический океан, выбрав отправной точкой своего плавания берег Марокко. Первая лодка «Ра» спустя какое-то время, затонула. Вторая – «Ра-П» достигла Барбадоса, продемонстрировав тем самым, что древние мореплаватели могли совершать трансатлантические переходы под парусом, используя при этом Канарское течение. Несмотря на то, что целью плавания «Ра» было всего лишь подтвердить мореходные качества древних судов, построенных из легкого камыша, успех экспедиции «Ра-II» стал и неоспоримым свидетельством того, что ещё в доисторические времена египетские мореплаватели, намеренно или случайно, могли совершать путешествия в Новый Свет.
Мой друг Юрий Сенкевич в качестве врача плавал на обеих «Ра». Вместе с ним Хейрдалу помогали: Норман Бейкер (штурман), Абдулла Джибрин (эксперт по папирусу), Карло Маури (кинооператор), Жорж Суриал (фотограф), Сантьяго Хенове́с (антрополог), Кей Охара (кинооператор), Маданни Аит Уханни (химик-эколог). Юрий Александрович рассказывал: «Во всех экспедициях Тур был обыкновенным матросом, как все мы. Этого требовали жесткие, если не жестокие обстоятельства. Однако дисциплина в команде (а подобные экспедиции, как и армейская служба не мыслимы без чёткости и строгости единоначалия) держалась всё-таки на авторитет Хейердала, на безграничном нашем уважении и доверии к нему, как к учёному, специалисту, капитану. Он был нашим лидером по мощи своего духа и энергетике своей личности».
В 1977 г. Т. Хейердал построил ещё одну тростниковую лодку, «Тигрис» (самое крупное из всех судов Хейердала. Длина — 15 метров, экипаж — 11 человек, протяженность пути — 7000 км. ). Тур хотел продемонстрировать, что между Месопотамией и Индской цивилизацией (нынешний Пакистан) могли существовать торговые и миграционные контакты. «Тигрис», опять-таки с международным экипажем (Норман Бейкер, Карло Маури, Ханс Петтер Бён, Норрис Брок, Асбьёрн Дамхус, Герман Карраско, Рашад Назир Салим, Юрий Сенкевич, Тору Судзуки, Детлеф Цольтцек), вышёл из Ирака и через Персидский залив проследовал в Пакистан, а оттуда к Красному морю. Спустя пять месяцев плавания лодка, сохранявшая отличные мореходные качества, был сожжёна в Джибути весной 1978 года в знак протеста против войн, разгоревшихся в районе Красного моря и Африканского Рога.
После экспедиции «Тиграс» Хейердал обследовал курганы Мальдивских островов, пирамиды Гуимар на острове Тенерифе, занимался многими другими, скажем так, экзотическими историческими проблемами, которым никто кроме норвежца не уделял внимания. Более того, в научных академических кругах к его изысканиям относились с откровенным неприятием. (Учёный-путешественник, археолог-исследователь, литератор, борец за мир так ведь и не стал нобелеатом). Правда, и сам Хейердал тоже не жаловал научную критику. В основном он сосредоточивался на опубликовании своих теорий в популярной литературе, предназначенной для самых широких масс. Тур полагал любую научную историческую теорию глупостью, если её нельзя было поверить практикой.
Особняком выглядел его проект «В поисках Одина. По следам нашего прошлого». Хейердал начал раскопки под Азовом. Он пытался отыскать следы древней цивилизации Асгарда, соответствующие текстам «Саги об Инглингах», автором которой был Снорри Стурлусон. В этой саге говорится о том, что вождь по имени Один возглавил племя, называемое асами, и повёл его на север, через Саксонию на остров Фюн в Дании, и, наконец, обосновался в Швеции. Хейердал предположил, что история, поведанная в «Саге об Инглингах», основана на реальных фактах. Другими словами: нынешние норвежцы – выходцы из-под Азова. Проект вызвал в Норвегии ураганную критику историков, археологов и лингвистов и был признан псевдонаучным. Тура обвинили в избирательном использовании источников и в полном отсутствии научной методологии в своей работе. Ещё с большим неприятием встретили специалисты утверждение Хейердала о том, что удины, этническое меньшинство в Азербайджане, были предками скандинавов, перекочевавших в Скандинавию в VI—VII вв. нашей эры. В последние два десятилетия своей жизни он несколько раз ездил в Азербайджан и посещал церковь Киш. И далеко не случайно его теория относительно Одина была принята как факт евангелической лютеранской церковью Норвегии.
В 1991 году 77-летний отец пятерых детей Хейердал в третий раз сочетался браком. На сей раз его избранницей стала бывшая Мисс Франции 1954 года Жаклин Бир, которая была моложе мужа на 18 лет.
Хейердал умер в возрасте 87 лет от опухоли головного мозга в итальянском городке Алассио, в окружении своей семьи. На родине ему ещё при жизни был установлен памятник, а в его доме открыт музей. Человек мира – Тур Хейердал — своими героическими путешествиями на хрупких лодках сумел поразить людское воображение и зажечь тысячи тысяч энтузиастов своим стремлением «бороться и искать, найти и не сдаваться». Несмотря на то, что большинство его работ, мягко говоря, не вызывали восторга в научных кругах, Хейердал, бесспорно, поднял мировой общественный интерес к древней истории, к достижениям различных культур и народов во всём мире. Он также убедительно доказал, что дальние путешествия через океан были технически возможными для человека эпохи неолита. По сути дела, Хейердал был непревзойдённым практиком экспериментальной археологии, а, пожалуй, что и основателем этого направления. Книги Хейердала вдохновляли и будут вдохновлять людей на новые дерзания. Всё потому, что неутомимый норвежский искатель приключений часто ломал рамки обыденного сознания. «Границы? — спрашивал он. — Никогда их не видел, но слышал, что они существуют в умах большинства людей».
К нашей стране у норвежца было особое пристрастие. Он часто повторял, что нигде его «так не понимают, как в СССР, в России». Во всех экспедициях Хейердала его помощниками были более полусотни представителей разных стран и национальностей (американец еврейского происхождения Норман Бейкер, египтянин (копт-христианин) Жорж Сориал, итальянец Карло Маури, мексиканец Сантьяго Геновес, африканский негр-мусульманин Абдулла). Ему было абсолютно всё равно, кто перед ним — русский, американец, араб, еврей, папуас, негр или китаец, равно, как и то, коммунист, капиталист, буддист, христианин, мусульманин или язычник. Он умел расположить к себе любого — от короля Норвегии до вождя полинезийского племени. И всё-таки к Сенкевичу у норвежца была особая расположенность. Он сам этого не отрицал. Когда Тура не стало, у Юрия Александровича случился инфаркт. Пережил он своего старшего друга лишь на год с небольшим…
Хейердал знал о своей раковой болезни и точно определил дату собственного ухода туда, откуда уже нет возврата. Накануне собрал в госпитале всю свою много численную семью: пятеро детей, восемь внуков, шесть правнуков (все мужчины – Туры) и сказал им: «Всё, прощайте, я ухожу. Не волнуйтесь, мне хорошо, и со мной все будет в порядке». Достойно жил и достойно ушел гуманист, путешественник, мужественный человек, обладатель самого большого числа медалей, премий и почётных научных званий в мире. Фронтовик.

Полковник в отставке Михаил Захарчук.