Вахта Памяти: писатель Михаил Захарчук рассказывает про специфическое, во многом необычное явление минувшей войны, которое можно озаглавить: «Наркомовские боевые сто грамм».

14 января 4:36

Сегодня я расскажу вам, дорогие друзья, про специфическое, во многом необычное явление минувшей войны, которое можно озаглавить: «Наркомовские боевые сто грамм». Самому нестандартному, неофициальному термину в этом году исполнилось 80 лет. Никто той даты не заметил. Экие пустяки, право, для наших «продвинутых, баблом озабоченных, на чернухе свихнувшихся» отечественных СМИ. Ну а мы с благодарностью вспомним, как ещё в январе 1940 года во время Советско-финской войны народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов обратился к И. В. Сталину с просьбой выдавать бойцам и командирам РККА по 100 граммов водки и 50 граммов сала в день ввиду тяжёлых погодных условий. Тогда действительно морозы на Карельском перешейке доходили до −40 °C. Вождь согласился с предложением Клима Ефремовича. И в войска поступило распоряжение немедленно выдавать солдатам 100 грамм. Танкистам – 200 грамм. Лётчикам — по 100 граммов коньяка. С 10 января по начало марта 1940 года военнослужащие РККА выпили более 10 тонн водки и 8, 8 тонны коньяка.
Закончилась война, длившаяся три с половиной месяца и прекратилась подача спиртного в войска. Возобновилась уже в июле 1941 года, хотя официальное постановление Государственного комитета обороны № ГКО-562с под грифом «секретно» И. В. Сталин подписал только 22 августа. Называлось оно по-казённому просто «О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии». И предписывало: «Установить, начиная с 1 сентября 1941 года, выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии. Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин». Через три дня заместитель наркома обороны генерал-лейтенант интендантской службы А. В. Хрулёв издал необходимый в таких случаях уточняющий приказ. Из него уже следовала так нужная в войсках конкретика. А именно: наравне с бойцами, сражающимися на передовой, водку должны получать также лётчики, выполняющие боевые задания, и инженерно-технический состав аэродромов действующей армии. Развозить спиртное следовало по фронтам в железнодорожных цистернах. Потом в бочках и бидонах отправлять в части и подразделения.
Знаменитый приказ №229 «Ни шагу назад!» внёс существенные коррективы в процесс выдачи алкоголя. Проект постановления ГКО № 1889с предусматривал «сохранить выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, увеличив её до 200 грамм в день». Однако Сталин собственноручно проект поправил, сохранив «наркомовские» только для тех частей передовой линии, военнослужащие которых ведут наступательные операции. Остальным же военнослужащим передовой линии 100 граммов водки полагалось лишь по праздникам: годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, день Конституции, Новый год, день Красной Армии, Международный праздника трудящихся 1 и 2 мая, Всесоюзный день физкультурника, Всесоюзный день авиации, День полкового праздника (сформирования части). Международный юношеский день 6 сентября Сталин из списка тоже вычеркнул.
Перед наступлением Красной Армии под Сталинградом порядок выдачи алкоголя вновь изменили. Выдачу 100 граммов возобновили для всех, кто находился на передовой и вёл боевые действия. Тем, кто служил в тылу: дивизионным и полковым резервам, стройбату, работавшему под огнём противника, а также раненым (по разрешению врачей) — полагалось 50 граммов водки в день. На Закавказском фронте вместо 100 граммов водки выдавали по 200 граммов портвейна или по 300 граммов сухого вина. Понятное дело: там с такими напитками легче.
Через 5 месяцев постановление ГКО № 3272 вновь изменило порядок выдачи водки:
1. Прекратить с 3 мая 1943 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
2. Выдачу водки по 100 граммов в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции. Определяют это военные советы фронтов и отдельных армий.
3. Всем остальным военнослужащим выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников.
После Курской битвы водку впервые стали получать части НКВД и железнодорожные войска.
Окончательная отмена выдачи водки в армии случилась в мае 1945 года после победы над Германией.
Следует ли из сказанного, что алкоголь помогал воинам армии и флота громить ненавистного врага? Ни в малейшей степени. Скажу даже больше. Перед ответственными боями большинство советского воинства не оскверняло себя спиртным. Напивались лишь те, кто был внутренне сломлен. Но таких, слава Богу, в Красной Армии и на Флоте всегда наблюдалось меньшинство. Оно и понятно. Любой нормальный человек никогда не станет перед серьёзным делом, перед неимоверным испытанием дурить себя вином в обилии. Даже представить себе не могу, чтобы лётчики перед вылетом причащались вином. Они ж не идиоты. Вот в период фронтового затишья можно было расслабиться, в том числе и с рюмкой.
От Юрия Никулина, от моего отца и моего тестя, от других фронтовиков, которые прошли через передовую, я знаю, что на самом деле на фронте выдавали вовсе не водку, а 96-градусный спирт, из расчёт 45 граммов на человека. Таким образом, на отделение приходилась пол-литра спирта или литр и 200 граммов водки. Но что такое взрослому, сильному и втянутому в тяжёлую походную жизнь человеку 100 грамм водки? Одно расстройство. И бойцы придумали так называемую очередь. Каждый день два человека распивали полученное спиртное. Отрубались и шли спать. На поверке отделённый отвечал за отдыхающих: «Очередь!» Это воспринималось нормально. Жёстко преследовались только коллективные попойки. И здесь надо откровенно признаться, что на фронте спиртное было всегда. Даже, когда его официально не было. То тесть, не предусматривалось вышеназванными документами. Бойцы умели добывать «горючее», что называется, из-под земли. Если Остап Бендер знал 400 относительно честных способов отъема денег у населения, то я уверяю вас, дорогие друзья, что фронтовики знали не меньше способов приобрести вино. Спиртом, во-первых, всегда с избытком снабжали военных медиков. Если с лекарствами у них периодически наблюдался дефицит, то со спиртом – никогда. Далее ликеро-водочные заводы страны изготовляли и алкоголь для фронта, и одновременно для бутылок с зажигательной смесью. В период войны многие заводы производили в больших бутылях (3 и 5 литров) так называемую «хвойную водку» с увеличенным содержанием витамина С. «Хвойная» шла и в госпитали, и на передовую. Наконец, фронтовые умельцы всегда могли самостоятельно изготовить спиртное. Почему же на фронте в самой большой цене всегда был сахар. Его полагали своеобразной фронтовой валютой. Тем более, что валюта настоящая, имею в виду советские деньги, на передовой никакой цены не имела.
«Нам в десанте давали эти пресловутые „сто грамм“, но я их не пил, а отдавал своим друзьям. Однажды в самом начале войны мы крепко выпили, и из-за этого были большие потери. Тогда я и дал себе зарок не пить до конца войны. Кстати, на войне ведь почти никто не болел, хотя и спали на снегу, и лазили по болотам. Нервы были на таком взводе, что не брала никакая хворь. Все само проходило. Обходились и без ста грамм. Все мы были молоды и воевали за правое дело. А когда человек ощущает свою правоту, у него совсем другие рефлексы и отношение к происходящему».
Режиссёр Григорий Чухрай.
«Вообще выдавали их только перед самой атакой. Старшина шёл по траншее с ведром и кружкой, и те, кто хотел, наливали себе. Те, кто был постарше и поопытнее, отказывались. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и погибали. „Старики“ знали, что от водки добра ждать не приходится»
Режиссёр Петр Тодоровский.
«Я воевал с 1942 года. Помню, водка выдавалась только перед атакой. Выпивали в первую очередь молодые. И потом лезли прямо под пули и погибали. Те, кто выживал после нескольких боев, относились к водке с большой осторожностью».
Александр Гринько, рядовой-пехотинец.
«У меня был старший товарищ по фамилии Брежнев. Он мне однажды сказал: «Сашко, хочешь выжить, даже не пачкай рта водкой». И за те месяцы, что я провёл в пехоте на передовой, даже не нюхал спиртного. Потом уже, после госпиталя, когда попал в артиллерийский полк, бывало, что выпивал с друзьями. Тогда же, кстати, и курить начал. Но это уже перед самой Победой».
Мой отец рядовой Александр Захарчук.
«Восторженные поэты назвали эти предательские сто граммов „боевыми“. Большего кощунства трудно измыслить. Ведь водка объективно снижала боеспособность Красной Армии».
Генерал армии Николай Лященко.
«Давно ты не видел подружку,
Дорогу к знакомым местам,
Налей же в железную кружку
Свои боевые сто грамм».
«Солдатский вальс» слова В. Дыховичного, музыка Н. Богословского.
«Растирали, растирали. . .
Вдруг он молвит, как во сне:
— Доктор, доктор, а нельзя ли
Изнутри погреться мне,
Чтоб не все на кожу тратить?
Дали стопку — начал жить,
Приподнялся на кровати:
— Разрешите доложить.
И с улыбкою неробкой
Говорит тогда боец:
— А еще нельзя ли стопку,
Потому как молодец?
Посмотрел полковник строго,
Покосился на бойца.
— Молодец, а будет много –
Сразу две.
— Так два ж конца».
Александр Твардовского «Василий Теркин».
«Когда лафеты трескались от стужи
и холод вьюжный был тяжёл вдвойне,
не табачок, а чистый спирт из кружек
помог солдатам выжить на войне.
И на плацдармах мёрзлых и подснежных,
где выла волком белая пурга,
тепло по телу растекалось нежно,
отогревая пальцы в сапогах.
Война солдата русского не сломит,
и, если нет дровишек для костра,
согреет душу, словно в отчем доме,
простой стакан наркомовских ста грамм.
Засыпал снег невзятую высотку.
Замёрзший палец пляшет у курка.
Ты дай нам силы, фронтовая водка,
в живых остаться, выполнив приказ.
Там амбразуры щерятся оскалом,
заиндевела в дотах немчура.
Ну что, браток, давай хлебнём по-малу,
чтобы в атаке стал нам чёрт не брат.
Кто нам упрёки высказать посмеет?
Тот спирт был смешан с кровью пополам!
Вино Победы было бы преснее
без легендарных фронтовых ста грамм». Евгений Форт.
И последнее. Мы все с вами, дорогие друзья, должны помнить, что впервые идею фронтовых 100 грамм высказал советский партийный и государственный деятель Анастас Иванович Микоян. Тот самый, про которого говорили: «От Ильича до Ильича, без инфаркта и паралича».

Полковник в отставке Михаил Захарчук.