Партизанский генерал Алексей Фёдоров-Орленко – великий национальный герой Советского Союза.
В эти дни, 31 год назад, из жизни ушёл партизанский генерал Алексей Фёдоров-Орленко – великий национальный герой Советского Союза. Однако на его родине бандеровские ублюдки-выродки полагают «врагом Украины». Если Бог намеревается наказать людей, он лишает их разума и совести…
Фёдоров избирался депутатом Верховного Совета СССР одиннадцати созывов! Только орденами Ленина его награждали шесть раз – больше их получили лишь Устинов и Брежнев. Имел генерал еще с десяток других орденов и почти все советские медали, которые не противоречили ему по статусу. В Днепропетровске Алексею Федоровичу был установлен бронзовый бюст как дважды Герою Советского Союза. В городе Торез Донецкой области была улица имени Федорова. Он написал две книги «Подпольный обком действует» и «Последняя зима». В его непосредственном подчинении работал знаменитый советский разведчик Николай Кузнецов. О нем снято три художественных и полтора десятка документальных фильмов. Ничего этого нынче на Украине не существует, ничего о герое молодые люди не знают.
А родился Алексей Федорович 30 марта 1901 года в станице Лоцманская Каменка (ныне в черте города Днепропетровска). И был подкидышем, другими словами, — незаконнорожденным. Сам вспоминал: «За таких, как я, до революции ни одна бы порядочная девушка замуж не пошла. Меня и дразнили «подкидышем», «заведенским», что значит из государственного заведения вышедшим, а не из нормальной семь. Правда, насмехались, покуда я не повзрослел. Потом уже кулаков моих весьма немалых боялись».
В Красную Армию, — Федоров тоже признавался как на духу, — пошел вовсе не по идейным соображениям, а потому что «одежу-обужу и хорошие харчи там давали». Окончил кавалерийскую школу, принимал участие во многих боях, но кадровым командиром, к собственному огорчению, не стал. Во время похода на банду Тютюника (соратник Махно, Григорьева, Петлюры – М. З. ) жутко простудился, слег в больницу с воспалением легких, где провалялся более полугода. После чего его и комиссовали, как бесперспективного для войскового строя. Пошел работать помощником крепильщика на строительстве тоннеля железной дороги Мерфа – Херсон. Там же в партию вступил. Потом строил РионГЭС на Кавказе и учился в строительном железнодорожном техникуме. Зимой 1938 года Алексея Федорова избрали первым секретарем Черниговского обкома КП(б)Украины вместо репрессированного партийного работника.
Область по всем показателям плелась в хвосте, и вожак всех украинских коммунистов Никита Хрущев регулярно вызывал «на ковер бестолкового Федорова», грозя тому: снять с должности, разжаловать и отправить председателем колхоза. Возможно, так бы и случилось – крутости и сумасбродства в общении с людьми будущем всесоюзному «кукурузнику» было не занимать, да вдруг, как снег на голову, грянула война. И за четыре военных года Алексей Федоров умудрился вырасти в крупнейшего советского партийного работника, партизанского командира такой величины и значимости, рядом с которым, как сейчас видно на дистанции времен, можно поставить разве что Сидора Артемьевича Ковпака. А уже Александр Сабуров и Константин Заслонов будут значительно «поменьше калибром», при всей условности данного сравнения.
Деятельность Федорова в тылу врага во времена Великой Отечественной войны особо примечательна еще и тем, что он в одном лице совмещал функции большого партийного деятеля и командира крупного партизанского отряда – случай уникальный, как уникально и то обстоятельство, что вместе со своим первым в подполье ушел весь обком партии, до единого человека. (С сентября 1941 года Алексей Федорович 1-й секретарь Черниговского, а с марта 1943 года и Волынского подпольных обкомов КП(б)У). Возглавляемый Федоровым (подпольный псевдоним генерал-лейтенант Орленко) Черниговский партизанский отряд, воевал первоначально на севере Украины. С марта по июнь 1943 года это партизанское соединение передислоцировалось на Волынь, расширив зону действий в гитлеровском тылу, помимо территории Украины, областями Белоруссии, Брянщины и Орловщины. Силами Черниговско-Волынского соединения Федоров провел операцию, вошедшую в историю, как — «Ковельский узел». Это было и крупнейшее в мировой истории партизанского движения боевое действие народных мстителей. За 10 месяцев под откос было пущено более 600 эшелонов, взорвано 47 мостов, 55 нефтебаз и складов с боеприпасами на железнодорожных направлениях Ковель – Сарны, Ковель – Луцк, Ковель – Брест и Ковель – Холм.
Здесь следует сделать вот какую оговорку. Партизанское движение времен Великой Отечественной достаточно сложное и неоднозначное общественно-политическое и военно-нравственное явление. Во многом необъективная оценка действий народных мстителей остается на их же совести. Как и все советские люди, они, как правило, занимались приписками своих подвигов и достигли здесь таких «успехов», что уже после войны партийным идеологам пришлось взять под жесткий контроль всю историю партизанского движения 1941-1945 годов. Работники средств массовой информации застойных времен обязаны были все материалы о партизанах перепроверять по архивам КГБ. Без визы органов радио, газеты и журналы не имели права такие материалы обнародовать. Все это так. Но не менее великая правда заключается и в том, что партизанское движение времен Великой отечественной не имело и уже никогда больше не будет иметь аналогов за всю сознательную историю человечества. Оно на самом деле было столь массово, масштабно, безальтернативно и героично, что порой даже не верится: неужели же наши люди сумели сдюжить столь невероятные испытания, выжить и при этом еще воевать! Да не как-нибудь, а по всем правилам военной науки – иначе против самой мощной в мире германской армии нельзя было действовать.
Тот же Федоров вспоминал: «Ко всем нашим лишениям прибавлялась еще и унизительная бедность. На не хватало всего: пищи, одежды, гвоздей, ведер. Командирам чуть ли не каждый день приходилось разбирать споры о том, какому отделению принадлежит ведро. Кружка, ложка, кастрюля – все это надо было где-то разыскать в горячке боя; партизан все время помнил, что с убитого немца не только следует снять автомат, сапоги и шинель, но хорошо бы прихватит и спички, и нож, и ложку, и походный фонарь. Умывались мы снегом и большей часть без мыла. Одной из самых мучительных операций была стирка белья. Стирать на морозе, сами понимаете, невозможно. Стирать в землянке, где люди сидят друг у друга на головах, где и без того дышать нечем, — тоже нельзя. Построив баню-прачечную, мы долго не могли найти ни котла, ни корыта, ни шаек для мытья. В конце концов шайками стали служить немецкие шлемы. В Елинских лесах мы впервые узнали голод. Наши запасы кончились, на партизанских базах не было ничего. Даже соли. Так что прокормить 900 человек было не так-то просто. Самый щуплый боец легко справлялся с килограммом хлеба, а дай ему столько же вареной конины, он и ее уплетет за милую душу».
Казалось бы, в таких условиях люди должны быть одержимы одним желанием: выжить и только. Но они воевали смело, дерзко, на ходу постигая сложнейшую боевую науку. На трехсотметровом полигоне, представлявшем из себя настоящее железнодорожное полотно, беспрерывно обучалось до тысячи человек. Причем днем «учебку» использовали в тренировочных целях пулеметчики и минометчики, а ночью на ней колдовали минеры-взрывники. Они со временем достигли такого виртуозного мастерства, пуская под откосы составы, что германский генеральный штаб вынужден был организовать специальное управление по борьбе с народными мстителями. Враг предпринимал колоссальные усилия, чтобы избежать огромных потерь на железных дорогах. На «партизаноопасных» направлениях немцы вырубали леса и кустарники до 100 метров по обе стороны колеи. Подходы к путям сплошь минировали противопехотными минами. Гарнизоны станций укреплялись живой силой и боевой техникой, а все будки обходчиков превращались в крепости с дотами, дзотами и в колючей проволоке. За голову «бандита Орленко-Федорова» предлагались совершенно фантастические суммы в рублях, рейхсмарках и в гектарах пахотной земли. Но партизаны, ведомые партийным командиром, не прекращали своей праведной борьбы. Тактика федоровцев постоянно менялась сообразно обстановке. Грамотно и плодотворно действовала партизанская разведка.
На контролируемой партизанами Федорова территории проходили призывы в армию, взимались налоги с населения, работали колхозы, школы, заводы и кустарные фабрики, работала мощная радиостанция, выпускалось три газеты тиражом свыше 50 тысяч экземпляров! Подчиненные Федорова поставили на промышленный поток изготовление. . . крепчайшего первача, почти спирта, на котором работали многочисленные автомобили подпольщиков-начальников! Само собой, что на оккупированных территориях Алексей Федорович, прежде всего, создавал партийные организации и жестко, если не жестоко мобилизовывал советских граждан на борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.
В марте 1944 года Черниговско-Волынское партизанское соединение А. Ф. Фёдорова встретилось с передовыми частями наступающей Советской Армии. На его боевом счету было 25 тысяч убитых немецких захватчиков и их пособников, взорвано 683 железнодорожных эшелона, 8 бронепоездов, 47 железнодорожных мостов, 35 тысяч метров железнодорожного полотна, 26 нефтебаз, 39 складов, уничтожено 12 танков, 87 автомашин. Девятнадцать бойцов и командиров – подчиненных Федорова – получили звание Героев Советского Союза.
Самого Алексея Федоровича еще до окончания войны Государственный комитет обороны отправил на руководящую партийную работу. С 1944 по 1949 годы он возглавлял Херсонский обком партии в только что образованной административной единице из частей Николаевской и Запорожской областей. То есть Федорову по существу поручили наладить жизнедеятельность целого региона и он с этой задачей отлично справился. Умел Алексей Федорович не громким, но веским словом, а еще больше личным примером организовывать людей на большие дела. Они верили ему, шли за ним. Но лучше все-таки это умение сказалось в грозовые годы Великой Отечественной. Потом Федорова «кидали первым» на Измаильскую и Житомирскую области. Он самоотверженно вытаскивал их из послевоенной нужды, однако уже не числился у власть предержащих в той фаворе, что во времена войны. В 1957 году «легенду партизанского движения» отрядили на руководство заштатным, мало что по тем временам значащим министерством социального обеспечения Украинской ССР. По существу это была почетная отставка. Алексей Федорович не страдал руководящей заносчивостью и потому воспринял собственное отстранение от больших государственных дел совершенно спокойно.
Федоров не любил, когда его величали «выходцем из народа». «Я, — говорил, — никогда из народа не выходил. Среди него родился, среди него и умру». Вдвоем с женой Ниной Федотовной они вырастили двух замечательных дочерей. Жили Федоровы в шикарном номенклатурном доме по улице Марии Заньковецкой. Но у себя в доме всегда демонстрировали поистине чудеса гостеприимства. Алексей Федорович любил украинскую горилку и народные украинские песни. Пел густым басом, был очень интересным рассказчиком, имел потрясающую память. Его книги «Подпольный обком действует» и «Последняя зима» много раз переиздавались. Они и сейчас читаются с живым интересом. Разумеется, потому что написаны профессиональными литераторами Е. Босняцким и Е. Шатровым. Но все-таки в решающей степени благодаря потрясающим подробностям, которые сохранила память легендарного партизанского полководца. Ну, хотя бы такой пример: «В год смерти Ленина я демобилизовался из армии. Было мне двадцать три года. Скажи мне кто тогда: вот, Алексей, подумай – не стать ли тебе партийным работником: секретарем райкома, а потом, глядишь, и секретарем обкома? Я пожал бы плечами и рассмеялся. Я в то время не был даже комсомольцем. Правда, к знаниям тянулся, но советская власть и партия еще больше, чем я, оказывается, хотели, чтобы люди, подобные мне, учились и росли». (Из книги «Подпольный обком действует»).
Даже уйдя на заслуженный отдых в 1977 году, Федоров не прекращал общественно-политической работы. Он был легок на подъем, ездил по городам и весям, с охотой выступал перед большими и малыми аудиториями. К автору сих строк он относился очень по-доброму, как к земляку, прежде всего. Никогда не отказывал в моих просьбах и поэтому очень часто выступал в «Красной звезде». Когда приезжал в столицу по депутатским делам, всегда звонил, и мы встречались «за рюмкою горилкы».
Похоронен Алексей Федорович на Байковском кладбище.
Михаил Захарчук
