Юлиан Семёнович Семёнов — писатель, сценарист и прозаик, публицист, поэт, педагог, журналист, основатель журнала «Детектив и политика» и газеты «Совершенно секретно»
Сегодня, 89 лет назад, родился русский советский писатель, сценарист и прозаик, публицист, поэт, педагог, журналист, основатель журнала «Детектив и политика» и газеты «Совершенно секретно», один из пионеров жанра «журналистские расследования» в советской периодике, заслуженный деятель искусств РСФСР Юлиан Семёнович Семёнов (Ля́ндрес). Несколько раз довелось мне с ним встречаться. Два моих близких друга – Виктор Светиков и Александр Беляев крепко дружили с Семёновым. С дядей Сашей Юлиан как раз и придумал «Совершенно секретно». Ну а дальше несколько выдержек и собственной книги «Через Миллениум или 20 лет на изломе тысячелетий».
30. 12. 89, суббота.
Был дома, на Украине. Естественно, не писал дневника. Не до того всегда бывает. А событий случилось – вагон и маленькая тележка. Год Змеи показал мелким людишкам, где раки зимуют. Социализм наш несокрушимый и монолитный, как скала, на поверку оказывается колоссом на глиняных ногах. По меньшей мере, так обстоят дела, и в странах имени его. Лично я содрогнулся от казни супружеской четы Чаушеску. Речь даже не о жалости к ним, как к людям, хотя эту тему и можно развивать. Речь о том, что в нашем социалистическом социуме вызревают страшные апокалипсические силы, судя по той невероятной стремительности, с какой расстреляли недалёкого главного румынского коммуниста и уж совсем сумасбродную его жёнку. Как это ни странно, но перед лицом смерти супруги показали себя с наилучшей стороны. Николае чётко твердил, что он законный Президент Румынии и Верховный главнокомандующий её Вооружёнными силами и поэтому не будет общаться с разбушевавшимся быдлом. Ответит перед Великим национальным собранием. Поставленные лицом перед стенкой муж и жена не попросили ни прощения, ни снисхождения. Видать, оба прекрасно понимали, что имеют дело с «сарынью на кичке». Что это такое, я не очень твёрдо знаю, но сдаётся мне, что именно такое словосочетание и соответствует тому самому быдлу, что рвётся сейчас повсеместно к власти в моей стране.
Ну, Румыния – хрен бы с ней. В родном СССР, откровенно говоря, пахнет порохом. Это я чувствую кожей, печёнкой, жопой и ещё неизвестно, чем — острее. «Горбач», пятнистая сволочь, прости, Господи, меня грешного, собирается в Литву, полагая, что сможет помешать её выходу из «братского Союза». Наивный человек. («Прекрасна чистая наивность/ в том, кто ещё неискушён, / но раз утративший невинность, / уже наивностью смешон». Игорь Губерман).
Впрочем, я тоже до недавних пор был таким – «в розовых чулочках». Никогда не забуду, как в минувшем году меня позвал в свой кабинет Вячеслав Ервандович Кеворков, заместитель Генерального директора ТАСС, генерал КГБ в недалёком прошлом. У него сидел писатель и друг Юлиан Семёнов. Они выпивали. По наклейке я определил мой любимый армянский коньяк «Ани». «Они угостят меня «Ани»? — мелькнула шкодливая подобострастная каламбуринка, а иначе, зачем было вызывать именно в такой момент. (С Вячеславом Ервандовичем я не раз поднимал рюмку — он меня любит). Но тогда впервые мы втроем чокнулись широкими рюмками из германского хрусталя. Мой шеф очень тепло и сердечно начал рассказывать другу о том, какой я молодец, почти что тассовское приобретение последнего времени. Мне даже было неловко за полную кэгэбэшную информированность Вячеслава Ервандовича насчет нюансов собственной персоны, и потому, улучшив момент, я быстро перевёл разговор на творчество Юлиана Семёнова, которое, смею полагать, знаю весьма неплохо. По существу он — первый отечественный литератор исключительно западной наступательной ментальности. Киплинг социализма, если так можно выразиться. Кроме того, когда писатель в позапрошлом году давал в нашей «Красной звезде» свой роман с продолжением «Приказано выжить», я в той же газете опубликовал довольно обстоятельный критический разбор и его произведению, и даже в некотором смысле его творчеству. Редактор отдела литературы и искусства полковник Юра Беличенко, по обыкновению хмыкнув в свои моржовые усы, изрек что-то типа того: раз ты такой спец по Семёнову, то тебе и карты в руки.
Юлиан, видимо, знавший от Ервандыча о моих недавних прибалтийских приключениях, заинтересовался, что собой представляет Ландсбергис? Наверняка, то был профессиональный интерес маститого литератора. Возможно, он даже собирается что-то писать на такую болезненную прибалтийскую тему. Подумав, я ответил, что это редкое дерьмо по своему разрушительному коварству, а как враг наш не имеет себе ровни среди нынешних националистических марионеток-выскочек. Юлиан заметил, что на самом деле всё куда сложнее. И тогда я впервые от него узнал, что, оказывается, американцы со времён войны и по сию пору поддерживают официальные отношения с правительствами-изгнанниками всех прибалтийских республик, которые в США и находятся. Теперь эти карты вброшены, и вся Прибалтика, наверняка, строем отсоединится от Советского Союза.
Ервандыч молчал, а я робко усомнился. Мне почему-то казалось, что монолитная мощь страны устоит против прибалтийских фронтов. Да и военный округ не самой худшей комплектации вкупе с Балтийским флотом очень весомые аргументы за целостность страны. Нахмурившись, Семёнов изрёк:
— Страна, меж тем, летит в пропасть. . .
Похоже, он прав. А тут ещё грузинские делегаты, как один покинули съезд во главе со своим опереточным Гумбаридзе. Тоже вражина, не лучше Гамсахурдия и откровенного предателя Шеварднадзе. Маршал Язов на всех совещаниях не устаёт повторять, что Эдуард Авмросиевич – пятая колонна в обозе Горбачёва. Сначала я относился к этим утверждениям снисходительно, а теперь всё больше убеждаюсь: маршал прав, и наверняка прозорливее пишущего эти строки. Как говаривал Николо Макиавелли: «У всех людей есть глаза, но лишь у некоторых дар проницательности».
И вот я думаю: отсоединятся от нас грузины и что тогда будет с моим другом Пиртцхалаишвили. Вернее, что будет с нашей дружбой? И у меня нет ответа на такой сермяжный вопрос. Могу лишь подтвердить правоту и мудрость испанского философа Бальтасара Грасиана: «Ни в дружбе, ни во вражде не рассчитывай на долговечность. Смотри на сегодняшних друзей как на завтрашних недругов, причём злейших; так бывает в жизни, а ты вообрази это загодя. Берегись снабдить оружием перебежчиков из стана дружбы – тогда их нападения будут ещё ожесточённей».
15. 07. 91, понедельник.
Полдня провозился с делами полковника запаса Беляева. Сначала выправлял ему бумагу у генерала армии Архипова, потом мы под проливным дождём ездили по столичным конторам. Хорошо, что «дядя Саша» — на собственной «Волге». Хорошо, что он вообще у меня есть. Александр Павлович, безусловно, стоит на первом месте из дорогих мне краснозвездовцев. Ко мне он испытывает нежные, почти отцовские чувства, возможно и потому, что своих детей они с Екатериной Алексеевной не имеют. По этой же причине Александр Павлович с головой ушёл в сочинительство, написав свыше полусотни романов, повестей, киносценариев и пьес. И ещё занимается общественной работой в параметрах от космоса – до охоты. Вместе с Юлианом Семёновым они снимают отличную квартиру невдалеке от Нового Арбата. Там мы регулярно расслабляемся. Туда я спорадически вожу самых достойных представителей противоположного пола.
31. 03. 97, понедельник.
Весь день провёл на службе, но пахал на Шварца. Сделал материал о советских коммуналках и очень славно продвинулся в написании очерка о Кадочникове. Приезжал ко мне Витя Светиков – сосед по дому, однокашник по училищу, коллега по «Красной звезде», образец того, как надо действовать по нынешним дурным и скотским временам. Именно действовать, а не «придерживаться политики рассуждений по поводу действий». Витя стал крутым бизнесменом по распространению печатной и книжной продукции. В нескольких столицах Европы открыл свои магазины. По-немецки говорит «на чистом баварском диалекте». Может показаться, что хвастается, так нет. Договоры заключает на языке Гёте, Шиллера и Гейне без посредников. Берёт оптом шварцевские газеты. (Подсказал ему, чтобы обратил внимание на «Врачебные тайны»). Из армии, а значит из «Красной звезды», Светиков уволился за три дня. Пенсию ему назначили свершено мизерную, но это парня не смутило. Он одолжил у Юлиана Семёнова 100 тысяч долларов и принялся за торговлю книгами. Какие у них там с писателем были договорённости – не знаю, только Витя клянется, что долг Юлику вернул. В доказательство показал мне расписку, из которой следовало, что теперь уже Артём Боровик занял у Светикова 50 тысяч долларов. Витя строит дом под Берлином на 500 квадратных метров. С зимним садом. У него уже другие измерения жизни. А у Коли Мошкина, как и у меня – прежние. Вчера «родил» вторую девочку. Тоже такой же бракодел, как и я. Вызвал я Жору Рябоконя и предложил ему собрать деньги на подарок для новорождённой – хотя бы от наших пэвэошников. Энтузиазма не встретил.
15. 09. 1993, среда.
Умер Юлиан Семёнов. Что можно сказать: укатали Сивку крутые горки. Семёнович исповедовал не самый щадящий режим жизни и работы. Пару лет назад (дядя Саша Беляев мне говорил) у Юлика случился обширный инсульт. Лечился в Германии. Но плодотворно трудиться уже не мог. Ходят слухи, благодаря прежде всего дочери Ольге, о том, что Семёнова устранили. Якобы он многим переходил дорогу, многим был неудобен, потому что лез в такие сферы, в которые его не хотели пускать. Поэтому и обширный инсульт ему организовали некие «силы». Бредсивкэблс, как любил говорить Николай Озеров. Просто износился человек, сгорел на писательской нивке…
Михаил Захарчук
