Михаил Захарчук сообщил о кончине военного журналиста, капитана 1 ранга в отставке Сергея Турченко.

Ушёл из жизни замечательный военный журналист, капитан 1 ранга в отставке, мой многолетний товарищ Сергей Турченко. Мы вместе работали в газете «Красная звезда», а когда ушли на пенсию, я привлёк его к сотрудничеству в международной правовой газете «Очная ставка», которую тогда редактировал. Серёжа приносил мне добротные материалы, но они не вписывались в привередливые требования хозяйского формата и я их «дорихтовывал». Ещё и потому, что дружок собирал деньги для операции на сердце. Прошла она впоследствии удачно, и Серёжа получил ещё четверть века возможности потрудиться на нашей скудной и чахлой журналисткой ниве. Когда он организовал на свои сбережения «Российский героический календарь» (РГК), уже я стал ему посильно помогать в становлении нового для нас обоих интернетного дела, написав для друга более сотни заметок. В юбилейные 75-летия Великой Победы я стоял на личной Вахте, посвящённой этой замечательной дате. Серёга тогда подставил своё плечо. Написал для меня несколько заметок по морской тематике. А для материала «Война и плен» прислал вот такое письмо отца: «В 1939 году я¸ Иван Алексеевич Турченко, призван в Красную Армию. Окончил Гомельское стрелково-пулеметное училище. Лейтенантом 21 июня 1941 года прибыл в полк, номер которого никак не вспомню, так как на следующее утро началась война, и я не успел получить взвод. Это было на западной границе с Польшей, недалеко от станций Шепетово и Чижово. Вместе с остатками разбитого полка отступал в направлении Минска. Под Минском был контужен и попал в плен. Сначала находился в лагере 1У-б недалеко от города Мюлберга. Осенью вместе с другими пленными рыл траншеи. Убежал, но в лесу пойман собаками. Меня подвесили на столбе лагерной площади. Потом отправили в штрафной лагерь №304 „Аш“. Случайно уцелел, хотя в этом лагере погибло более 30 тысяч из 36 тысяч пленных. Меня из мертвецкой вытащил русский фельдшер, тоже военнопленный, по фамилии Фастов, москвич. Определил меня в санчасть, где я провалялся всю зиму. Остальные военнопленные жили в земляных норах от холода, и гибли ежедневно. Весной 1942 года с группой военнопленных я рыл траншеи для осушения заболоченных почв у одного немецкого помещика. По окончании работ возвращен в лагерь, который назывался Элвениг недалеко от города Торгау. Из этого лагеря нас водили на разные земляные работы. Видать, немцы строили бомбоубежища. В начале 1944 года мне удалось убежать. С двумя товарищами я прошел всю Германию и был схвачен на старой польско-немецкой границе. Нас определили в тюрьму для военнопленных в городе Кюстрин. В апреле 1944 года перевели в концлагерь „Саксенгаузен“. Когда немцы этот лагерь эвакуировали, я в третий раз сбежал. В лесах дождался прихода своих. Прошел комиссию, госпроверку. Меня восстановили в воинском звании и уволили в запас. Все свои злоключения в плену я подтвердил либо документами, либо свидетелями. А проверяли меня основательно. Так и должно быть, сын. Потому как среди военнопленных попадались люди всякие, но это уже другая история. Ты можешь не стыдиться за своего отца. Я прошёл через ад буквально, но остался человеком и Родина это по достоинству оценила. Из государственных наград у меня – медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг».
Вот так и помогали мы друг другу тянуть профессиональную лямку, поскольку оба были приговорены к профессии. А это как крест, который надо тащить, не всегда даже отдавая себе отчёт в верности избранного движения. Теперь уже я буду шагать один…
Две недели назад у меня случился день рождения. Серёжа у себя в РГК опубликовал интервью со мной и это был, пожалуй, самый лучший подарок мне к 72-летию. По электронной почте мы обменялись какими-то незначащими фразами, что и стало нашим последним общением в этом подлунном мире.
…Морской офицер, ставший журналистом, Турченко был не стандартным в творчестве, в быту, даже в дружеском общении. Мы не всегда смотрели с ним под одним углом на жизненные перипетии, особенно по части общественно-политических событий, происходящих в стране. Здесь мы оказывались временами на диаметрально противоположных позициях. И, тем не менее, ни разу не повздорили. За сорок лет дружеских отношений…
Зная, что конец его близок, Сергей Иванович Турченко написал АВТОНЕКРОЛОГ. И попросил внука опубликовать его после своей кончины.
«Извините, дорогие друзья и читатели, за вроде бы неуместную иронию, но этот некролог пишу о себе сам в дни, когда несколько пошатнулось здоровье. Зачем кого-то утруждать, да еще и напишут что-то не то. Лучше уж самому. . . А самому о себе без иронии писать как-то даже неприлично.
Впрочем, и долго растекаться ни к чему. Главное, что хочу высказать, — это величайшую благодарность всем, с кем жил и дружил на нашей Земле, особенно — родным и близким: низкий поклон!
Вехи, о которых стоит сказать. Родился в 1951 году. Детство прошло в станице Петровской на Кубани и в Краснодаре. В 1973 году окончил штурманский факультет Каспийского высшего военно-морского Краснознамённого училища имени С. М. Кирова. В 1981 году — редакторское отделение Военно-политической академии имени В. И. Ленина. Служил на Краснознаменной Каспийской флотилии, на Краснознаменном Северном флоте, на Дважды Краснознаменном Балтийском флоте. Участник ирано-иракской войны в Персидском заливе (1987 год), приднестровского и грузино-южноосетинского военных конфликтов. Участник перехода отряда советских военных кораблей из Балтийска во Владивосток, нескольких боевых служб советских кораблей в Северном Ледовитом, Атлантическом и Индийском океанах. Участник противостояния государственному перевороту Ельцина в 1993 году. Награжден орденом «За защиту Советской власти — 1993» (награда Постоянно действующего Президиума Съезда народных депутатов СССР). Есть и другие награды, но эта для меня самая дорогая.
У нас с женой Натальей Владимировной двое детей, пятеро внуков, одна правнучка. Дай Бог им счастья, радости и мира.
О смерти в своей жизни думал мало. Было некогда. А что мыслилось, вылилось в следующие строки. Которыми я с вами всеми и прощаюсь:
Живущий в этом мире
С рожденья обречен.
Мы, словно цели в тире,
Мы, словно в бурю чёлн.
Нет большего обмана,
Чем в этом мире жизнь.
Мы в розовых туманах
Живем до самых тризн.
Нет ничего надежней,
Чем в этом мире смерть.
Ведь людям невозможно,
Живя, не умереть.
Меня грызет сомненье,
Меня терзает мысль:
Какой же смысл в рожденье,
Какой же в жизни смысл?
Быть может, смысл увидишь,
Когда вглядишься в высь?
Быть может, смерть не финиш,
А дверь в иную жизнь?

Земля тебе пухом, дорогой Сергей.

Полковник в отставке Михаил Захарчук.