Полковник в отставке Тимофей Ужегов отмечает 96-й День рождения
В этот день полковник в отставке Тимофей Ужегов, дорогой мой военный учитель, отмечает 96-й день рождения!
Тимофей Иванович — участник войны с милитаристской Японией. 73 года он отдал Вооружённым Силам страны. Почти семь десятилетий прослужил в военной печати, подготовив свыше трёх тысяч (!) журналистов для Армии и Флота. И это есть абсолютный мировой рекорд, достойный не только пресловутой Книги рекордов Гиннеса, но и благодарности всего российского народа. Ужегов награждён несколькими орденами, в том числи и боевыми. Он — кандидат исторических наук, доцент, заслуженный работник культуры РСФСР, лауреат литературной премии имени В. С. Пикуля. А ещё Тимофей Иванович – человек высочайшей порядочности, доброты и искренности.
В фильме «Белые россы» главный герой в исполнении народного артиста СССР Всеволода Санаева, отвечает соседу на вопрос, что ты в этой жизни сделал? «Очень многое. Восемьдесят лет показывал кукиш смерти. Это, если только раз в году. Но по счастью — многим более». В подтексте – война, где, как известно, воевавшим год засчитывался за три. По высшей справедливости. Страшной была та война. Выпала она с лихвой и на долю моего учителя, Тимофей Ивановича Ужегова.
Воспитывался Тимка в многодетной семье, проживавшей в посёлке Ульбастрой, что в Восточном Казахстане. Отец — учитель, мать – домохозяйка. До службы в армии юноша учился в горно-металлургическом техникуме и поэтому мог не попасть на войну, как некоторые его однокашники – таким как он была положена бронь. Но Ужегов, проявив настойчивость и смётку, добился, чтобы его призвали-таки в армию. Окончил учебное подразделение, командовал стрелковым отделением в Забайкальском военном округе. В день начала войны с Японией Ужегова назначили комсоргом батальона. За проявленное мужество при освобождении Маньчжурии присвоили звание младшего лейтенанта. В 1946 году его назначили ответственным секретарем редакции многотиражной газеты 14-й механизированной дивизии. А дальше в биографии офицера были читинский учительский институт, редакторский факультет Военно-политической академии имени В. И. Ленина, служба в газете «Советская Армия» Группы советских войск в Германии. С 1962 года Ужегов на кафедре журналистики Львовского высшего военно-политического училища.
…52 года назад я вёз полковнику Ужегову рекомендательное письмо от выпускника ЛВВПУ капитана Михаила Малыгина. Тёзка писал обо мне всякие хорошие слова и просил Тимофея Ивановича, в то время уже начальника кафедры журналистики, поспешествовать «толковому парнишке, который всенепременно будет хорошим военным журналистом» поступить в училище. А Тимофей Иванович оказался в отпуске. И я вручил ему рекомендательное письмо, спустя лишь месяц после того, как стал курсантом. Ужегов взял бутылку водки, нехитрую по тем временам закусь и повёл меня в кафешку Стрийского парка. И там за рюмкой долго и обстоятельно расспрашивал про службу Миши Малыгина, с которым состоял в переписке, как и со многими другими военными журналистами, выпускниками нашего ЛВВПУ. Однако ему хотелось знать, что называется, из первых уст, как там идут дела в далёкой среднеазиатской дивизионке. Именно в такой военной газетёнке быстрого реагирования сам он «пропахал» многие годы. Потом Тимофей Иванович проводил меня в казарму. На всякий случай. А вдруг я, с запахом спиртного, попадусь на глаза училищному начальству.
В советские времена именно это моё конкретное воспоминание никогда и нигде бы напечатано быть не могло по определению. Потому что ведь жуткая же крамола. Даже как бы и караул: начальник кафедры политучилища спаивает курсанта-первокурсника! Однако Тимофей Иванович никогда и ни в чём не был подвержен политическому обскурантизму. Притом, что формально всю жизнь прослужил именно как политработник. Но у этого мудрого человека наличествовал некий врождённый иммунитет против многих идеологических догм того времени. Да, по долгу службы он говорил нам положенные агитпроповские речи, но всегда с такой отстранённостью и таким тоном, что как-то вдохновиться ими невозможно было в принципе. Тем более, что он никогда и никого не осуждал за незнание тех догм. Вообще за семь лет обучения у Тимофея Ивановича (сначала в училище, потом в академии) я не видел ни разу (!) его сердитым. И более того, не знаю случая, чтобы он на кого-то взъелся, или хотя бы зло, агрессивно попенял нерадивого.
Тут ревнители пуританской военной советской педагогики могут меня существенно подковырнуть. Но я с ними в спор вступать не собираюсь. Потому что знаю по себе: педагогика Ужегова – особь случай. Мне она по душе априори и до гробовой доски. К слову, он и ещё начальник кафедры философии ЛВВПУ полковник Рэм Яковлевич Логинов дали мне рекомендацию в члены КПСС, что тоже буду помнить до самого последнего вздоха. И тут молодым людям, похоже, вообще не понять, про что я разглагольствую. Да, братцы, получить рекомендацию в члены КПСС от таких военных корифеев было не хухры-мухры – огромная честь. И мне она, хвала Провидению выпала!
Спустя несколько лет после училища я поступал на редакторское отделение Военно-политической академии имени В. И. Ленина, где к тому времени полковник Ужегов работал старшим преподавателем кафедры журналистики. Привёз своему любимому учителю банку икры и пару бутылок армянского коньяку многолетней выдержки. Полагал: посидим за рюмкой, покалякаем, как в былые времена. «Нет, Михаил Александрович, — с виноватой улыбкой сказал Ужегов (всю жизнь он обращается ко мне на «вы»), — свою бочечку я уже выпил. Так что коньяк вы с товарищами на досуге употребите. А за икру — спасибо». Кстати, никогда не видел Тимофея Ивановича курящим. И мне он всегда советовал «бросить эту гадость». Да кто же из нас слушал своих наставников-учителей?
И здесь, как на духу я вынужден признаться в том, что все мы, сначала курсанты ЛВВПУ, затем слушатели академии воспринимали лекции Ужегова без надлежащей заинтересованности, не говоря уже о пиетете. В книге своих воспоминаний «Встречная полоса. Эпоха. Люди. Суждения» я написал: «Преподавателем Тимофей Иванович был, строго говоря, не выдающимся, еще меньше соответствовал должности начальника кафедры журналистики по тем нашим советским мерка. Возможно, и поэтому мы её промеж себя характеризовали так: кафедра, где девять овец и один Бугаец (фамилия преподавателя-хохмача). Спустя годы, когда я поступил в академию, Тимофей Иванович и там оказался преподавателем кафедры журналистики. К его лекциям мы всегда относились свысока и почти небрежно. Он воспринимал это спокойно, казалось, даже с юмором, хотя именно такое качество напрочь Ужегову не свойственно.
Бежит, бывало, по лестнице вниз. Здоровается с женщиной на третьем этаже. На первом вдруг спохватывается: «Ах, ты черт! Это ж была моя жена!»
И вот тут-то кто-то из моих читателей, наверняка, ведь подумает, что Тимофей Иванович обиделся за мою почти фривольность, если не сказать фамильярность. Ничуть не бывало. Так расхвалил мою книгу, что мне даже неловко стало. И ещё добавил: «Видите ли, Михаил Александрович, можно исполнять песни, кривляясь, как нынешние певцы попсы. А можно, как Иосиф Кобзон – строго, с достоинством. Упаси Бог, не хочу себя сравнивать с великим певцом, но именно так, не кривляясь, я и читал вам свои лекции. Вы ведь не глупый человек и прекрасно понимаете, что научить писать никого нельзя. Можно лишь подсказать вашему ученику, в каком направлении и как ему двигаться, что читать, на кого из пишущих ориентироваться, рассказать схему жанров. Но лучше, конечно, если он тебя послушает, а сам будет писать вопреки всем схемам и жанрам. Лишь бы по делу писал. Вот этому я вас и учил. А уж как получалось – не мне судить».
Мне – тем более. Кроме всего прочего, этот мой учитель удивительно схож с моим покойным отцом. И поэтому я всегда поддерживал (и по сию пору поддерживаю) с ним и его дражайшей супругой Валентиной Иннокентьевной, которая не уступает мужу в долголетии, самые добрые отношения. Всегда я ими тихо восхищался и радовался, что Судьба одарила меня их душевным расположением. Однажды, ещё в училище, Ужегова грубо оскорбил один наш большой начальник. Другой начальник поменьше посоветовал Тимофею Ивановичу потребовать извинений от хама. «Зачем? Если у него есть совесть – сам извинится. А если нет, тем более, зачем мне с ним связываться?» «Хам» извинился.
У нас на редакторском отделении академии работал общественный клуб «Журналист», куда мы приглашали известных писателей, публицистов, общественных деятелей. Однажды у нас гостил Константин Симонов. Ужегов очень обстоятельно выступил на той встрече. Мой приятель полковник Ромен Звягельский сделал потрясающе-бесподобный снимок, где Симонов и Ужегов запечатлены среди слушателей. Спустя лет пятнадцать Тимофей Иванович приглашает меня выступить перед слушателями с рассказом о встрече с выдающимся писателем.
— Позвольте, Тимофей Иванович, так вы же сами, не хуже меня, можете рассказать о том историческом событии!
— Ну, я – одно дело, а вы – совсем другое. Тем более, что Константин Михайлович вас, а не меня приглашал к себе домой.
Мы часто общаемся с Тимофеем Ивановичем по телефону. Не было случая, чтобы он не поинтересовался судьбами Малыгина, Черевача, Овсянникова, Якубовского, Чупахина, Черкасова, Баранца, Буркуна – выпускников нашего ЛВВПУ разных лет, с которыми я всегда тоже поддерживаю связь. Вроде как бы мимоходом, невзначай спросит, а понимаешь, что это ему нужно, отнюдь, не для пресловутой галочки. И ещё подивишься: сколько же фамилий разных из годов разных выпусков помнит. Да и где нынче проставлять те «галочки», кому они нужны? Однако для Ужегова все мы, бывшие его выученики, — часть его большой и прекрасной жизни.
Когда бывшая Военно-политическая академия отмечала юбилей, руководство вуза пригласило Тимофея Ивановича как самого заслуженного ветерана высшего учебного заведения. Он приходил, выступал. Говорят, даже рюмку пригубил.
…К 90-летнему юбилею Ужегова я написал о нём заметку в «Российском героическом календаре». Мои однополчане по боевому строю в массе своей почти восторженно встретили написанное об учителе. Оно и понятно: из тех нескольких тысяч выпускников факультета журналистики ЛВВПУ, редакторского отделения ВПА не найдётся ни одного, кто бы не воздал должное замечательному педагогу. Но при этом 4 (четверо!) из них задали мне один и тот же вопрос: почему ты не написал о сыне Тимофея Ивановича – Александре? Ведь кроме того, что он продолжил отцовские дело, так ещё ведь и замечательный человек – весь в своих прекрасных родителей. Самое главное, что и я отлично Сашу знаю. На прошедшем юбилее нашего ЛВВПУ встретились и обнялись, как родные. А вот в той заметке о нём ничего не сказал. Досадно. Сегодня исправляюсь.
… А возвращаясь к фильму «Белые росы», с которого я начал эти строки, замечу, что Тимофей Иванович Ужегов уже 96 календарных лет «показывает кукиш» смерти. С учётом войны эта цифра перевалила далеко за сотню!
Поздравляю, мой дорогой учитель!
Полковник в отставке Михаил Захарчук.
