Романов Михаил Фёдорович — первый русский царь из династии Романовых, был избран Земским собором 408 лет назад

Сегодня, 408 лет назад, Земским собором был избран первый русский царь из династии Романовых — Михаил Фёдорович.
На Руси два Михаила правили в разное время: Михаил Федорович, а так же первый и последний президент СССР Михаил Горбачев. И больше мои тёзки на троне не сидели. И вообще как-то так получалось, что на Михаилов и Борисов Руси откровенно не везло…
«Род, из которого вышла царская династия, происходит от Андрея Кобылы, приехавшего со своим братом Федором Шевлягою из Пруссии в Х1У веке. Кобылины. Кошкины. Захарьины-Юрьевы. Романовы. Поражает легкость, с какой меняются эти прозвища. Она сродни решительности, с которой изменяли свои фамилии революционеры… Все изменилось, когда Романовы пришли к власти. Документы, касающиеся их участия в Смуте и в подготовке самозванца, безжалостно уничтожались и перелицовывались». «Подлинная история Дома Романовых» Н. М. Коняев.
Триста четыре года династии Романовых в более чем тысячелетней истории России очень напоминают мне черную дыру в космосе. Ее трудно, почти невозможно изучать как бы по причине отсутствия. Вместе с тем она пугает фантомностью и мистичностью своего возникновения, развития и исчезновения. Над ней словно бы витает карма злого рока, проклятия. Держава наша как будто наказана какими-то неведомыми силами династией Романовых. Однако как бы там ни было, но Михаил Федорович — есть первый царь из той династии и это такой факт, которому ничего иного противопоставить нельзя. И потому, что истории неведомо сослагательное наклонение, но еще больше потому, что каждый народ достоин тех правителей, которых он имеет. Ни больше, ни меньше…
Михаил родился летом 1596 года в семье Федора Никитича Романова, впоследствии патриарха Филарета, женившегося на Ксении Ивановне Шестовой, из незнатного рода. Михаил, кстати, единственное имя среди остальных семнадцати царей Романовых.
В 1601 году Борис Годунов, каленым железом выжигая молву, пущенную братьями Романовыми о том, что царевич Дмитрий жив, постриг и сослал Федора Никитича в Софийский Антониев монастырь, а мать пятилетнего Михаила постриг под именем Марфы и сослал в Егорьевский погост Толвуйской волости. Мальчик Мишуня жил на Белоозере с теткою Марфой Никитичной Черкасской. С матерью воссоединился лишь через пять, с отцом – через восемь лет. Разлука с родителями, конечно же, была потрясением для мальчишки. Седы этого потрясения сказывались практически на всех более менее значимых поступках уже взрослого Михаила.
Первый Лжедмитрий, как известно, возвел Филарета в сан ростовского митрополита. Почему так случилось – отдельная, весьма остросюжетная история. Здесь же мы только отметим, что посягнувший на русский престол Гришка (Юшка) Отрепьев «был в холопех у бояр Микиткиных, детей Романовича, и у князя Бориса Черкасова, и заворовался, постригся в чернецы». Второй Лжедмитрий, так называемый «Тушинский вор», взял отца Михаила в почетный плен и сделал его патриархом. В 1610 году Филарет вместе с князем Василием Голицыным отправился на переговоры к полякам и там тоже был пленен. И вновь без малого девять лет будущий царь не видел отца, периодически проживая с матерью то в собственном имении Костромской волости, то в Ипатьевском монастыре. Злая символика: через 304 года исключительно формальный его потомок (династия Романовых по мужской линии прекратилась ровно на половине своего существования) Николай П с близкими будет расстрелян в Ипатьевском доме Екатеринбурга.
А провозгласил Михаила Федоровича русским царем Собор 1613 года. Говорят, что инокиня Марфа и сам отрок – кандидат на русский престол, категорически отказывались от неожиданной для них чести: «У сына нашего и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем; он — не в совершенных летах, а московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили». Долго, как было обусловлено в сценарии могущественными тогда кланами, послы «уговаривали» государя и его мать. Наконец, Михаил дал согласие, а мать его благословила. Случился почти буквальный повтор избрания на царство Бориса Годунова, долженствующий подчеркнуть: Михаил получил корону столь же легитимно, как то было в примере с Годуновым. При этом многие историки придерживаются иного мнения: Романовы напролом, сильно и упорно охотились за скипетром и добились своего. Но это, как читатель понимает, тоже отдельная тема.
Царское венчание Михаила состоялось 11 июня 1613 года. Что собой представлял семнадцатилетний юноша на ту пору? Был он рыхловат от природы. Телесами и вообще статью пошел в неказистый род Шестовых. Всех Романовых отличало богатырское телосложение. Вот Петр 1 как раз в них пошел. А Михаил Федорович очень неказист был. Вдобавок страдал многими недугами. Но умом и некоторой сметкой Бог его не обидел. И книжек, особенно религиозных не чурался.
Из «Русской истории» В. О. Ключевсвкого: «Трудно сказать, насколько помог избранию Михаила ходивший тогда слух, будто царь Федор, умирая, устно завещал престол своему двоюродному брату Федору, отцу Михаила. Но бояр, руководивших выборами, должно было склонять в пользу Михаила еще одно удобство, к которому они не могли быть равнодушны. Есть известие, будто бы Ф. И. Шереметев писал в Польшу князю Голицыну: «Миша-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Шереметев, конечно, знал, что престол не лишит Михаила способности зреть и молодость его не будет перманентна. Но другие качества обещали показать, что племянник будет второй дядя, напоминая его умственной и физической хилостью, выйдет добрым, кротким царем, при котором не повторятся испытания, пережитые боярством в царствование Грозного и Бориса. Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего. Так явился родоначальник новой династии, положивший конец смуте».
Из «Русской истории в жизнеописаниях ее главнейших деятелей Н. И. Костомарова: «Молодой царь находился в покорности инокине матери, которая жила в Вознесенском монастыре, имела свой двор и была окружена монахинями: самой приближенной из них к царской матери была мать Салтыковых, старица Евникия. Царь не имел ничего начинать без благословения матери, а главная ее сила состояла в том, что царь приближал к себе и слушал совета тех людей, которыми она благоволила. Вместе с матерью Михаил часто совершал благочестивые богомолья к Троице, к Николе на Угреше и в разные святые места, как в самой Москве, так и в ее окрестностях. Жизнь царя была опутана множеством обрядов, носивших на себе более или менее церковный или монашеский характер. Это приходилось по нраву Михаила, который вообще был тих, незлоблив и сосредоточен. В 1616 году, когда наступил ему двадцатый год, решено было женить его. Созвали по давнему обычаю толпу девиц – дочерей дворян и детей боярских; Михаилу приглянулась более всех Марья, дочь дворянина Ивана Холопова. Немедленно выбранная невеста была взята «на верх» (во дворец, собственно в теремные хоромы цариц) и велено было ей оказывать почести как царице; дворовые люди ей крест целовали и во всем Московском государстве велено поминать ее имя на ектениях. Ее нарекли Анастасией. Вдруг нареченная невеста заболела. Царь не знал, что ему делать. Мать настаивала удалить Холопову. Созван был собор из бояр для обсуждения дела. Напрасно Гаврило Холопов на этом соборе бил челом не отсылать царской невесты с «верху», уверял, что болезнь ее произошла от сладких ядей и теперь уже почти проходит, что Марья скоро будет здорова. Бояре знали, что царская мать не любит Холопову и желает ее удалить; в угоду ей произнесли они приговор, что Холопова «к царской радости непрочна», т. е. что свадьбы не должно быть. Холопову поместили у ее бабки на подворье, а через десять дней сослали в Тобольск с бабкой, теткой и двумя дядями Желябужскими, разлучив с отцом и матерью. Этот варварский поступок не был делом царя Михаила Федоровича. Царь, по-видимому, чувствовал привязанность к своей невесте и грустил о ней, но не смел ослушаться матери. Тем не менее, он не соглашался жениться ни на какой другой невесте. Это событие показывает, что в то время молодой царь был совершенно безвластен и всем управляли временщики, угождавшие его матери, которая, как видно, была женщина хотя богомольная, но злая и своенравная».
Осенью 1624 года Михаил исключительно по настоянию матери все-таки женился на дочери князя Владимира Долгорукова Марии. Однако на другой день после бракосочетания молодая царица заболела и через четыре месяца скончалась. Молодой царь, опять же с подачи матери вступил в брак с дочерью незнатного дворянина Евдокией Лукьяновной Стрешневой.
Если Михаил ни в чем не перечил матери, что бы там ни говорилось, а все-таки слабой женщине, которой он не боялся вовсе, а любил ее с сыновней нежность, то при появлении в столице отца Федора Никитича царь-сын вообще стал в государстве тенью. Наступило, как писал все тот же Костомаров, «невиданное еще в истории Московского государства явление». Главой духовенства сделался отец главы государства. Таким образом, возникло фактическое и юридическое двоевластие. К тому же сам царь всюду заявлял, что его отцу, патриарху, должна быть оказываемая такая же честь, как и ему, помазаннику Божьему. На некоторых государственных документах того времени нет даже собственноручной подписи Михаила. Он не просто испрашивал у батьки совета во всех государственных начинаниях — демонстративно и, к слову, с большой охотой, отказывался от царских дел в пользу отца. А дел тех было невпроворот. Патриарх же Филарет (в миру Федор) занимался ими с упоением и круто. Втайне сам мечтал быть царем. Немногие из читателей, верно, знают, что именно отцу первого самоедержца из династии Романовых принадлежит честь открытия «тайнописи» — дипломатического шифра. Вопросы внешней политики всегда были на первом месте у Федора Никитича Романова – патриарха Филарета.
Борьба со шведами шла тогда с переменным успехом. В Новгородской земле и на Карельском перешейке они почти наголову разбили русское войско. Зато под Псковом, Тихвином, в Заонежье и Южном Беломорье потерпели сокрушительное поражение. В феврале 1617 был заключен Столбовский мир со Швецией, согласно которому в обмен на Новгород и ряд других городов и уездов русская сторона уступала Швеции Ижорскую землю и город Корела с уездом.
Гораздо сложнее обстояли дела с Речью Посполитой – извечным врагом России. В 1615 году военачальники Михаила Федоровича попытались вернуть Смоленск с его землями, но лишь спровоцировали встречное наступление польских войск под номинальным командованием королевича Владислава. Правда, взять Москву на этот раз им не удалось, и король Сигизмунд III Ваза согласился на переговоры. В декабре 1618 с ним было заключено крайне унизительное для России Деулинское перемирие на 14, 5 лет. Речи Посполитой отходили смоленские, черниговские, новгород-северские земли с 29 городами. Вот какие печальные итоги правления своего сына получил вернувшийся летом 1619 года из плена митрополит Филарет. Вникнув в обстановку, он сразу же созвал собор. На нем обнаружилось жуткое запустение царства и полнейшее безденежье. Главной мерой для увеличения доходности казны установили рассылку так называемых писцовых книг. Так вот переписчики брали с богатых взятки, а убогих притесняли. С одних брали подати по писцовым книгам, с других — по дозорным. Неправда царила повсюду. Добывая деньги, чиновники не гнушались никакими средствами: занимали у англичан, давая им за то право беспошлинной торговли; служилых людей, живущих в посадах, обкладывали непомерным тяглом; таможенные и кабацкие сборы за взятки отдавали на откуп людям без стыда и чести, которые в наглую заставляли людей пить побольше, якобы для увеличения доход казны. Кроме таможенных сборов, облагалась поборами любая торговля, всякая бытовая работа (брали за водопой скотины, мытье белья и т. п. ).
Далее из внутренних дел времени двоевластия назовем лишь важнейшие. И единственно потому, что случились они во времена царствования Михаила. Руководил державой его отец. Это он возобновил назначение губных старост в 1627 году, он жестоко преследовал разбои, развивал приказы, но одновременно и жестко распространял крепостное право. Пристрастное внимание «государь Федор» обращал на Сибирь и Поволжский край. Сибирь давала меха, и правительство старалось монополизировать этот торговый промысел. Всюду, особенно за границей, русские при отсутствии денег расплачивались мехами. В то же время занимаемые русскими земли все расширялись в восточном и южном направлениях — ядром населения были здесь казаки и так называемые пашенные крестьяне. В 1621 году в Сибирь был посвящен первый архиерей — архиепископ Киприан. На Волге, особенно в южном ее течении, от Жигулевских гор, власти старались ослабить разбой и обеспечить торговлю с Прикаспийским краем и Персией.
Между тем истекал срок перемирия с Польшею. Федор понимал, что войны с Речью Посполитой не избежать и старался подготовиться к ней соответственно. Правительство еще в 1631 году приказало всем дворянам и детям боярским быть готовыми к боевым действиям. Они и начались (Смоленская война 1632-34 гг. ) еще при жизни Федора. С монастырских имений, со всех вотчин и поместий стали взиматься деньги за «даточных людей». Решено было нанять несколько тысяч иноземных ратников, купить за границей 10000 мушкетов с фитилями. Несогласия с Польшей все больше обострялись. Поляки по существу не признавали Михаила царем российским, демонстративно коверкая его титул. Русские послы постоянно на это жаловались.
Весной 1632 года скончался Сигизмунд III. В Польше начались междоусобия – обычное дело при выборе нового короля. Филарет решил этим воспользоваться и начать войну. По логике вещей, рядом с ним следовало бы упомянуть и тогдашнего царя Михаила. Но если, как уже говорилось, он нехотя занимался внутренними и внешними проблемами обширного царства, то уж военных дел попросту страшился. Меж тем осенью того же года началась война. Главнокомандующими над всеми войсками Филарет поставил князя Михаила Шеина и окольничего Артемия Измайлова. Они осадили Смоленску. На помощь городу явился король Владислав и «осадил осаждающих», продержав наши войска в окружении до февраля 1634 года. Не получив никакой помощи из Москвы, Шеин вынужден был сдаться. Без знамен и пушек он с восьмью тысячами оставшихся в живых воинов вернулся в Москву. Но этот позор пал уже на одного царя Михаила. Отец его скончался в восьмидесятилетнем возрасте еще осенью 1633 года. Безвольный сын, естественно, попал под влияние бояр. А те не любили гордого и заносчивого Шеина, между прочим, хорошего приятеля отца Филарета (Федора). Измайлова и Шеина обвинили в измене и обоим отрубили головы. Михаил молчаливо согласился с этим смертельным вердиктом.
Созванный в начале 1634 года собор проголосовал за мир с Польшей: отсутствовали средства для продления войны. Угрозы Швеции и Турции заставили и поляков пойти на мир. На речке Поляновке летом 1634 года был заключен вечный мир. Поляки получили 20000 рублей за отказ Владислава от титула московского царя (требовали 100000 – М. З). К ним на вечные времена отходили Смоленская и Черниговская земли. Русскими послами были отвергнуты предложения о более тесном союзе Польши и Москвы, а также требования поляков, чтобы титул московского царя писался не «царя всея Руси, а «своея Руси», так как Михаил на ту пору не владел всею русской землей.
С этого времени, на наш взгляд, начинается относительно самостоятельное правление Михаила. По меньшей мере ему в заслугу можно отнести сближение московских людей с иностранцами, создание того самого человеческого задела, позволившего его внуку Петру «прорубить окно в Европу». Ведь именно при Михаиле Федоровиче в Россию впервые прибыло голштинское посольство, описанное известным Олеарием; в Германию был послан переводчик Захария Николаев за мастерами медно-плавильного дела; многие иноземцы получили привилегии на торговлю и на устройство заводов, несмотря на протесты и недовольство русских промышленников; немцам в Москве было отведено место для кирхи; в русскую армию пришли иноземные наемники. Правительство продолжало монополизировать торговлю и отдавать ремесленные занятия на откуп. Крепло крепостное право, преследовались разбойники и фальшивомонетчики, которым именно при Михаиле Федоровиче стали заливать горло оловом. Защита южных границ от набегов татар вызвала необходимость укрепления городов Тамбова, Козлова, Пензы, Симбирска, Верхнего и Нижнего Ломова и других.
В конце царствования Михаила в повестку дня встал вопрос об Азове. Донские казаки его взяли. Крымский хан, подзуживаемый турецким султаном, грозил Москве войною. Вот тут-то Михаил сам созвал собор. Мнения там разделились: дворяне стояли за принятие Азова и за войну с турками. Гости и торговые люди выступали против войны. Люди низшего чина отдавались на волю царя, но все жаловались на свое печальное, экономическое положение и разорение. Несмотря на то, что за войну высказалось из 195 членов собора 152, царь решил Азова под свою власть не брать и войны не начинать. Он принял турецкого посла Чилибея с честью, а казакам приказ возвратить Азов туркам. В Турцию были отправлены послы с дарами и уверениями в дружественном расположении московского царя. Это мудрое по тем временам решение Михаилу, наверняка, подсказали все те же бояре, однако то, что царь не стал артачиться, не ударился в амбицию – безусловный его плюс. А показать свой норов на последних годах царствования Михаил мог. Об этом свидетельствует и такой почти курьезный пример. В Москве долгое время велись переговоры о браке царской дочери Ирины с принцем датским Вольдемаром, инициированные самим Михаилом Федоровичем. Принц с охотой прибыл в Москву в 1644 году, но не пожелал принять православия. Тогда царь натуральным образом пленил датчанина. Последнего отпустили на родину уже в царствование Алексея Михайловича. Примерно, в те же времена шли переговоры с польскими послами о выдаче самозванца Лубы, прибывшего с посольством в Москву. Поляки ни за что не хотели выдавать невольного самозванца, ссылаясь на его невиновность.
«Среди этих переговоров, — находим у того же Н. И. Костомарова, — смертельная болезнь поразила царя Михаила Федоровича. Еще с конца 1644 года государь по болезни не выходил из своих покоев. В апреле следующего года болезнь его усилилась. Иностранные доктора находили, что недуг, постигший царя, произошел от многого сидения, от холодного пития и меланхолии, «сиречь кручины». По описываемым приметам, царь поражен был водяною. 12 июня 1645 года он скончался».
Николай Иванович ошибся. Михаил умер 12 июля, то есть в день своего рождения, положив тем самым длинную череду всевозможных мистических и зловещих совпадений, так характерных для всей династии Романовых. Он был морально слабым, почти безвольным царем с большими проблемами со здоровьем. Любил молиться, заниматься охотой, «звериной ловлей». Своими царскими обязанностями занимался по нужде, от безвыходности. Практически во всех государственных и личных делах им руководили близкие люди. Они и еще многочисленные соборы земских московских людей помогли Михаилу стать Самодержцем. Однако именно в его правление объективно закончилось ужасное для России лихолетье, Смутное время (Смута). Особливых заслуг Михаила в том нет, однако нельзя не отметить, что (опять же объективно) этот царь приложил свои определенные усилия к возрождению Руси. Да, мог бы сделать и гораздо больше, но, как говорится, и на том спасибо.
От второго брака с Евдокией Стрешневой Михаил имел сына Алексея (будущего царя, отца Петра 1), дочерей: Ирину, Анну и Татьяну. В молодых летах у Михаила Федоровича умерли: Иоанн, Василий, Пелагея, Марфа, Софья и Евдокия. Как видим, царь старался, как мог укрепить свою семью, будущую царскую династию. И не его вина в то, что хотелось ем у как лучше, а получилось как всегда на Руси. . .

Михаил Захарчук

Комментарий

Евгений Копарев
Цари не избираются, а призываются. Царь Михаил Федорович был сыном Царя Федора Ивановича. На Престол не мог вступить из-за малолетства. Лишь когда ему исполнилось 15 лет, был помазан на царство. Его отец стал иноком, а потом — патриархом, поэтому и называли его в бытность его первоиерархом — Государем всея Руси: человек становится Царем навсегда, иночество не отменяет помазания.