4 марта 1961 года произошло событие, которое специалисты сравнивают с полетом Гагарина: СССР сбил первую баллистическую ракету.

Как СССР сбил первую баллистическую ракету.

60 лет назад произошло событие, которое специалисты сравнивают с полетом Гагарина (до него, кстати, оставалось больше месяца). 4 марта 1961 года советская экспериментальная система противоракетной обороны «А» впервые в истории перехватила боеголовку баллистической ракеты Р-12, летевшую с гиперзвуковой скоростью. В то, что такое возможно, тогда не верил никто.
В 50-е годы XX века только что появившиеся баллистические ракеты по обе стороны океана считались абсолютным оружием. Средств для перехвата 2, 5-метровой боеголовки, летящей со скоростью 5 километров в секунду (почти 17 Махов) не существовало ни у СССР, ни у США. Не было радаров, способных засечь столь быструю цель, вычислительных мощностей для быстрого расчета ее траектории, дальнобойных ракет для перехвата на безопасной дистанции и систем их наведения.
В сентябре 1953 года в ЦК КПСС пришло письмо, подписанное семью маршалами Советского Союза — в том числе начальником Генштаба. Они просили руководство страны инициировать создание средств противоракетной обороны. Год спустя было создано тематическое СКБ-30 во главе с Григорием Кисунько. А в 56-м в Казахстан потянулись эшелоны с военными строителями. Пунктом их назначения было никому доселе неизвестное местечко Сары-Шаган.
Спали в радаре
Все приходилось строить одновременно: полигон, первую дальнюю РЛС «Дунай-2» — ее гигантские антенны приема и передачи возводили на берегу озера Балхаш, — радары точного наведения, вычислительный центр, командный пункт.
— Меня командировали на Балхаш для измерения точных характеристик приемной, затем передающей антенн «Дуная». Рядом со 100-метровыми ажурными конструкциями стояли двухэтажные здания с технологической аппаратурой станции. Больше не было ничего — жилье строители возвести не успели. Ставили кровати и раскладушки среди оборудования, там же готовили еду — столовой тоже не построили. Но мы были так дружны, так горели у всех глаза, что на неудобства никто не обращал внимания, — вспоминал сотрудник института дальней радиолокации Вилен Гундоров.
В это время в подмосковном КБ «Факел» доводили до ума ракету-перехватчик В-1000. Как и другие компоненты первой в мире системы ПРО, она была революционной. Твердотопливная первая ступень развивала тягу в 200 тонн (это вдвое больше мощности двигателей современных МБР). За четыре секунды она разгоняла девятитонную ракету до 2 Махов. Затем включалась вторая ступень на жидком топливе и увеличивала скорость ракеты до 5М. Боевая часть содержала 16 тысяч шариков из карбидвольфрама. Когда противоракетную тему обсуждали в ЦК, Ворошилов поинтересовался, не срикошетит ли заряд от боеголовки. «Исключено. Противоракета и цель движутся на огромных встречных скоростях, к тому же каждый шарик заключен во взрывчатое вещество», — заверил Кисунько.
В-1000 стартовала со стационарной рельсовой пусковой установки — перед выстрелом та поворачивалась на нужный азимут и высоту. Процесс управления ракетой в полете был полностью автоматизирован, заведовала им первая полностью полупроводниковая ЭВМ. Максимальная высота перехвата составляла 25 километров.
Инфарктные секунды
Испытания системы «А» шли очень тяжело.
— На пуске 8 декабря система не сработала из-за короткого замыкания в вычислительной машине. 10 декабря у В-1000 в полете отказал программный механизм. 17 декабря вышел из строя блок питания приемника в радаре наведения. 22 декабря — ошибка оператора РЛС дальнего обнаружения. 23 декабря — отказ второй ступени противоракеты. Итого — пять нулей подряд, пять израсходованных ракет Р-5 и две противоракеты, незавидная картина в преддверии нового, 1961 года, — вспоминал Григорий Кисунько.
13 января на 38 секунде полета противоракеты пропал сигнал ее ответчика. Сбои произошли и на четырех последующих пусках. Но теперь наземная часть системы работала безотказно и на 4 марта наметили пуск В-1000 по Р-12, самой совершенной на тот момент баллистической ракете.
Предпусковая проверка прошла нормально, объявили минутную готовность, из репродуктора ЭВМ доносились звуки, похожие на тихий шепот… И тут все табло погасли. Исчез и «шепот» из репродуктора. Жуткую тишину нарушил голос Кисунько по громкой связи.
— «Днепр», в чем дело?
— Программа остановилась, — ответил дежурный программист.
— Пустить программу снова!
Табло ожили, на них лихорадочно выскакивали цифры, на экране появилась отметка цели и точка ее встречи с противоракетой. Наконец, ЭВМ выдала сигнал «Подрыв» для боевой части В-1000.
— С повторного запуска программы до поражения цели прошло 145 секунд. Получилось, мы нечаянно испытали систему в жестком цейтноте! Можно сказать, это были инфарктные секунды, — признался Кисунько.
На следующее утро ему позвонил начальник полигона: «Григорий Васильевич, я посмотрел пленки и могу вас обрадовать: после подрыва боевой части баллистическая головка начала разваливаться на куски. Принимаем меры к поискам ее остатков. Все наши офицеры вас поздравляют!»
После апреля 1961 года США занялись созданием собственной системы ПРО.

rg.ru