Михаил Глинка: величайший русский композитор, Пушкин в отечественной музыке
Михаил Глинка
«Во многих отношениях Глинка имеет в русской музыке такое же значение, как Пушкин в русской поэзии. Оба — великие таланты, оба — родоначальники нового русского художественного творчества, оба создали новый русский язык — один в поэзии, другой в музыке» В. В. Стасов, критик, публицист.
Глинка — величайший русский композитор, действительно Пушкин в отечественной музыке, родился 20 мая 1804 года в селе Новоспасском Смоленской губернии. Все детство мальчика прошло в этой же деревне. Впервые музыкальность ребенка случайно заметил отец. Как-то малыш долго не спал. Удрученный Иван Николаевич бегал по комнатам и случайно задел рукавом халата колокольчик. Тот упал на пол, издав мелодичный звук, а дите мгновенно затихло. Обрадованный родитель поднял колокольчик, которым обычно вызывал прислугу, и потрезвонил им над колыбелью. Мишенька уснул с блаженной улыбкой. В дальнейшем он так полюбил трезвон, что даже во время болезни его «лечили» колоколом. Буквально: приносили в комнату необычный музинструмент и наяривали билом, кто во что горазд. И о, чудо, — помогало!
У двоюродного брата отца – Афанасия Андреевича — был собственный оркестр, с которым дядя любил путешествовать. Часто по-родственному заезжал к Глинкам. (Здесь следует отметить, что мать и отец будущего великого композитора тоже приходились друг другу кровными — троюродными — родственниками – М. З. ). Так вот маленький Мишенька в такие минуты становился самым преданным слушателем крепостных музыкантов. Удивительно, но более всего мальчика восхищали русские народные песни. Кто-то подумает: красивая авторская завитушка. Нет, все так и было. На одиннадцатом году жизни мама однажды упрекнула сына в рассеянности. «Что ж поделаешь, матушка, — отвечал он, — коли музыка – душа моя, а все остальное – второстепенное». Так провидение (а оно еще не раз будет встречаться на страницах этой книги – о выдающихся Михаилах речь в ней идет) заговорило устами своего музыкального избранника еще в его отроческом возрасте. И потом учти, дорогой читатель, ни один другой музыкальный жанр, кроме народного, не способен вместить в себя душу подлинного творца. Ремесленника – да. Даже в попсе он может существовать припеваючи. Душа же гения способна жить только в народной музыке. Поэтому Глинка первый среди русских композиторов во главу угла своего богатого и разнообразного творчества поставил именно народную музыку.
Ни о чем таком сверхъестественном, разумеется, родители Михаила не думали, отдавая сына учиться в Благородный пансион при Главном педагогическом институте в Петербурге, но о музыкальном его образовании, слава Богу, позаботились. Мальчик занимался с известным английским пианистом Джоном Фильдом, игрой которого восторгался. Среди однокашников Глинки — младший брат Пушкина Лев. Тогда же будущий композитор познакомился и с самим поэтом, который «хаживал к нам в пансион к брату своему». Гувернером Глинки был Вильгельм Карлович Кюхельбекер, ближайший друг Пушкина, преподававший в пансионе русскую словесность. То есть, и об окружении молодого дарования неординарными людьми щедро позаботилась его судьба. Закончил Глинка пансион в 1822 вторым учеником. Другими словами, по всем предметам имел исключительно отличные оценки. В день выпуска он с огромным успехом публично сыграл весьма сложный фортепианный концерт немецкого композитора Фердинанда Гуммеля.
После Фильда Глинка занимался у немецкого пианиста Карла Майера, которому по собственному признанию, «более всего обязан композиторским становлением». Писать музыку Михаил Иванович начал, опять же по его собственным словам – «на ощупь» — занося на бумагу приходящие на душу мелодии, даже понятия не имея, что такое теория композиции. Тем не менее, самые ранние его произведения – вариации на темы Вейгеля и Моцарта, вальс для фортепиано — уже носят отпечаток недюжинного таланта.
В 1823 году Глинка путешествовал по Кавказу, решая в основном проблемы со здоровьем, которое, увы, никогда не отличалось завидной крепостью. Этот удивительный край, объятый нескончаемыми войнами, оставил неизгладимый след во впечатлительной натуре начинающего композитора. Пройдут годы, он напишет выдающуюся оперу «Руслан и Людмила», в которой, во след гениальному Пушкину, будет столь же гениально передан восточный колорит, но уже музыкальными средствами.
Возвратившись в Новоспасское, Глинка серьезно принялся за изучение классиков. С оркестром дяди он до мельчайших подробностей препарировал произведения Гайдна, Моцарта, Бетховена, Керубини и других, практически знакомясь с характером инструментовки образцовых композиторов. При этом сам играл на многих инструментах. Приехав в Петербург в 1824 году, Михаил Иванович поступает на службу помощником секретаря Главного управления путей сообщения. (Через четыре года он уйдет в отставку все по тем же проблемам со здоровьем – М. З. ) В то же самое время юноша возобновляет занятия у Мейера. Это плодотворное сотрудничество продолжалось вплоть до 1830 года. Параллельно Глинка берет уроки у итальянского музыкального маэстро Замбони, сочиняя на заданные итальянские тексты арии, речитативы. К этому периоду относятся романсы: «Моя арфа», «Не искушай», «Светит месяц», «Не пой красавица при мне», несколько квартетов. Вместе с Николаем Павлищевым Глинка издает «Лирический альбом», где печатаются и его пьесы. Казалось бы, уже все музыкальные университеты молодым композитором пройдены, можно заканчивать учебу и браться за настоящее сочинительство. Однако у гениального Глинки свои отсчеты о музыкальном образовании. В 1830 году он едет за границу и, преимущественно в Италии, четыре года штудирует искусство пения, которое с позиции линейной, примитивной житейской логики композитору знать не столь уж и важно. Тем более, что своим сочинениям того периода сам композитор никогда не предавал важного значения. Более того, даже не включил их в список собственных стоящих работа. Зато работа внутренняя, тот самый творческий задел был композитором накоплен громаднейший. Заграничное путешествие принесло Глинке особенную пользу еще и в том отношении, что в Берлине он почти полгода основательно занимался теорией композиции у известного теоретика Зигфрида Вильгельма Дена. Большой знаток истории музыки, тот заведовал музыкальным отделом Берлинской королевской библиотеки, обогатившейся благодаря его стараниям многими редкими сочинениями Баха (6 концертов), Орландо Лассо (более 500 мотетов) и других композиторов. Еще Ден редактировал музыкальный журнал «Cäcilia» в Майнце; издал в Берлине многие сочинения старинных композиторов. Ясно отсюда, какое огромное значение имели для Глинки творческие контакты с выдающимся музыкальным теоретиком той эпохи. Впрочем, и сам композитор воздал своему учителю должное: «Ден привел в порядок мои теоретические сведения и собственноручно написал мне науку гармонии или генерал-бас, науку мелодии или контрапункт и инструментовку. Нет сомнения, что Дену обязан я более всех других maestro».
Будучи за границей, Глинка не испытывал ни малейших материальных стеснений – отец с матерью постарались. Удовлетворение творческое получал сполна, но в какой-то момент почувствовал, что ностальгирует, тоскует по родине. И еще понял: ничего существенного вдали от Отечества никогда не напишет. А мысль о русской народной опере возникла у него именно в Берлине. И стала навязчиво преследовать Михаила Ивановича. Он спешно покинул Европу. Друзья с восторгом встретили путешественника. Особенно радовался возвращению композитора Василий Жуковский. Законченный монархист, он, тем не менее, обладал широчайшим интеллектуальным кругозором («Одиссея» в его переводе до сих пор востребована читателями), мыслил по государственному глубоко и мудро. Он говорил Глинке, что Россия практически во всех основных творческих сферах вышла на европейский, а, значит, и мировой уровень. В поэзии Пушкин вообще на столетия опередил время. А вот в музыке россияне отстают. И у вас-де, Михаил Иванович, есть прекрасная возможность вывести наше Отечество на передовые музыкальные рубежи. Никто кроме вас на такое не способен. Сделайте оперу на сюжет «Ивана Сусанина». Очень благодатный материал. И Василий Андреевич стал восторженно живописать другу легенду о Сусанине.
Автор не оговорился. К тому времени, о котором идет речь, единственным документальным источником о жизни и подвиге Сусанина была жалованная грамота царя Михаила Федоровича, которою он даровал в 1619 году, «по совету и прошению матери», крестьянину Костромского уезда, «…Богдашке Сабинину — половину деревни Деревищ за то, что его тесть Иван Сусанин, которого «изыскали польские и литовские люди и пытали великими немерными пытками, а пытали, где в те пори великий государь, царь и великий князь Михаил Феодорович, ведая про нас, терпя немерные пытки, про нас не сказал и за то польскими и литовскими людьми был замучен до смерти». Последующие жалованные и подтвердительные грамоты 1641, 1691 и 1837 годов, данные потомкам Ссусанина, только повторяли слова вышеприведенной грамоты. В летописях, хрониках и других письменных источниках XVII в. почти ничего не говорилось о Сусанине, но предания о нем существовали и передавались из рода в род. До начала XIX в. никто не думал, однако, видеть в Сусанине спасителя царской особы. Таким впервые его представил печатано Афанасий Щекатов в своем «Географическом словаре»; за ним Сергей Глинка (известный публицист, не родственник композитора – М. З. ) в своей «Истории» прямо возвел Сусанина в идеал народной доблести. Рассказ Глинки буквально повторил Бантыш-Каменский в «Словаре достопамятных людей Русской земли». Вскоре личность и подвиг Сусанина стали любимым предметом для творческих людей. Среди наиболее известных сочинений — «Иван Сусанин» — дума К. Рылеева, «Костромские леса» — драма Н. Полевого, «Иван Сусанин» — опера Кавоса. Как бы под влиянием творческой интеллигенции той поры (на самом деле император сам того хотел) Николай I согласился воздвигнуть памятник народному герою «во свидетельство, что благородные потомки видели в бессмертном подвиге Сусанина — спасение жизни новоизбранного русскою землею царя через пожертвование своей жизни — спасение православной веры и русского царства от чужеземного господства и порабощения».
Как читатель видит, Глинка взялся за работу вместе с либреттистом бароном Егором Федоровичем Розеном далеко не на пустом месте. Скажем больше. Название оперы «Жизнь за царя» появилось вовсе не потому, что композитор и либреттист так уж страдали верноподданичеством. Просто уже существовала опера «Иван Сусанин» Кавоса и даже несколько раз прошла в столичном театре. К чести Катерина Альбертовича (между прочим, недурственного композитора, написавшего 30 опер и 6 балетов – М. З. ), он горячо поддержал постановку оперы Глинки. А ей чинились препятствия весьма основательные. В основном из-за как бы вторичности сочинения. Но Кавос лично везде свидетельствовал, что готов отказаться от своей оперы, лишь бы зрители услышали замечательное произведения его коллеги. Уже и при дворе решено было поставить «Жизнь за царя», но дирекция имперского театра продолжала упорствовать. С Глинки даже взяли подписку не требовать вознаграждения за свое произведение. Композитор согласился и с таким унижением. В пятницу, 27 ноября 1836 года состоялось первое представление «Жизни за Царя». Успех оперы был ошеломляющий. Спрос на отдельные номера оперы, изданной Снегиревым, был так велик, что недоставало экземпляров для продажи.
Вскоре после «Жизни за Царя» Глинка принялся за оперу «Руслан и Людмила». Но этот труд шел не так быстро, как первая опера. Ход работы, в основном, замедлялся составлением либретто, которое делалось коллективно (стихи, кроме взятых из поэмы Пушкина, писали еще Василий Ширков, Нестор Кукольник, Степан Гедеонов и автор оперы), занятиями в певческой капелле, куда Глинка был назначен в 1837 году капельмейстером, уроками в Театральной школе, собственной болезнью и разрывом с женой Н. П. Ивановой, брак с которой оказался крайне неудачным. Энергию в композиторе до некоторой степени поддерживала своим сочувствием к его таланту «братия» — кружок литераторов и художников, образовавшийся у того же Нестора Васильевича. (Кстати, к нему Глинка перебрался жить, когда в семье дела не заладились). Как бы там ни было, однако «Руслана» дали в первый раз также в пятницу, 27 ноября 1842 года. Представление не оправдало ожиданий ни автора, ни его многочисленных друзей. (Члены царской семьи вообще ушли, не дождавшись окончания спектакля). Новая опера Глинки вызвала в публике и критике самые разнообразные и противоположные суждения. После 32-х представлений «Руслан» не появлялся более на сцене. На некоторое время итальянская опера полностью вытеснила русскую музыку с подмостков имперского театра. Прекращение деятельности отечественной оперы в Петербурге, а с ней и представлений «Руслана», явилось весьма ощутимым ударом для амбициозного Глинки, уже почувствовавшего, что значит настоящий успех у публики. Собственно из-за разочарования и творческой неудовлетворенности Михаил Ивановичу в 1844 году надолго уезжает за границу. В Париже дебютирует, как композитор, в двух концертах под управлением Берлиоза, большого почитателя Глинки. Исполнялись лезгинка из «Руслана» и рондо Антониды из «Жизни за Царя». Публика, никак не ожидавшая от «русского медведя» такой музыкальной виртуозности, неистовствовала. Ободренный успехом, Глинка дал еще персональный концерт, в котором познакомил парижан с некоторыми своими произведениями, в том числе и с маршем Черномора.
Далее последовали вояжи по Европе с кратковременными заездами в Россию. За десять лет Глинка около полусотни раз менял свое местожительство. Во время этих странствований им написано несколько концертных пьес для оркестра, «Арагонская хота», вторая испанская увертюра «Ночь в Мадриде», много романсов: «Слышу ли голос твой», «Заздравный кубок», «Песнь Маргариты», «Финский залив», знаменитая «Камаринская». В 1852 году композитор начал симфонию «Тарас Бульба», но в итоге она так и осталась незаконченной. Возвратившись в Петербург, Глинка по просьбе сестры своей Л. И. Шестаковой и друзей начал писать собственную биографию, которую окончил как раз до периода своего возвращения на Родину.
В последние годы своей жизни Глинка в основном оркестрировал свои и чужие вещи. Правда, в 1855 году он как бы воспрянул духом и взялся за написание оперы «Двумужница» по драме князя Александра Шаховского. Но медленность работы либреттиста охладила творческий пыл композитора, и он перешел к новому предприятию — сообщить православной церковной мелодии настоящую, исключительно ей свойственную гармонизацию. Для начала он положил на три голоса эктению обедни и «Да исправится». Затем написал выдающее церковное произведение «Херувимская». Сознавая, что гласы, на которых построены песнопения православной церкви, находятся в прямой связи с церковными ладами западной церкви, Глинка поехал в 1856 году к своему старому учителю Дену. Занятия с маэстро шли более чем успешно. Прервались по исключительной причине: Глинка простудился и умер.
Немецкие друзья похоронили его зимой 1857 года на лютеранском кладбище, но уже весной того же года прах композитора доставили в Санкт-Петербург на кладбище Александро-Невской лавры.
Творческая деятельность Глинки исключительная даже притом, что русская музыка едва ли не самая сильная в мире и потому чрезвычайно богата талантами. Он, как и Пушкин в поэзии, значительно опередил свой век в музыке. Ту же оперу «Руслан и Людмила» русское общество по настоящему оценило лишь к концу Х1Х века, а в нынешние времена она считается шедевром русского музыкального искусства. Михаил Иванович, далее, за три десятка лет активной работы написал не так уж и много. Если сравнить его творчество в количественном отношении с деятельностью многих весьма известных композиторов, писавших оперы дюжинами, то оно окажется не столь обширным. Но с качественной точки зрения оно поистине громадно и бесценно. Национальную оперу Глинка довел до такой художественной высоты, до которой ни один русский композитор, включая и, безусловно, гениального П. И. Чайковского, уже не поднимался. Общий характер произведений композитора в высшей степени глубок и разнообразен. Типичность его музыкальных образов удивительна; мелодические и гармонические стороны его творчества одинаково поражают простотой и богатством, легкостью и совершенством.
В творчестве Глинки определились два важнейших направления русской оперы: народная музыкальная драма и опера-сказка. Он заложил прочные основы русского симфонизма и стал первым среди классиков русского романса. Тот же Чайковский сказал: «В «Камаринской» как дуб в желуде, заключена вся русская симфоническая музыка». В 1838 году Глинка познакомился с Екатериной Керн, дочерью героини известного пушкинского стихотворения, и посвятил ей два выдающихся своих произведения: «Вальс-фантазию» и романс на стихи Пушкина «Я помню чудное мгновенье». Согласитесь, читатель, весьма символическая встреча гениев. Меж тем деятельность Глинки не есть цепь случайных, более или менее удачных проявлений таланта. Напротив, в ней видно беспрерывное, прогрессивное развитие, стремление к новым горизонтам — стремление, свойственное великим художникам, которым суждено обозначать собой поворотные пункты в искусстве. И потому влияние этого величайшего композитора на отечественную и даже мировую музыку трудно переоценить. Еще при жизни Глинку высоко ценили Гектор Берлиоз, Винченцо Беллини, Ференц Лист, Феликс Мендельсон. После его смерти буквально все выдающиеся композиторы мира в той или иной степени воздали должное нашему музыкальному гению. А все русские композиторы считают его своим учителем.
Еще в 1855 году Глинка познакомился с М. А. Балакиревым, ставшим позже главой «Новой русской школы» («Могучей кучки»). Будучи не самым, как бы мы теперь сказали, коммуникабельным человеком, Михаил Иванович, тем не менее, поддерживал хорошие, а зачастую и товарищеские отношения со всеми известными людьми своей эпохи, начиная от Пушкина и Гоголя.
В России существовали Глинкинские премии (1884-1917), учрежденные М. П. Беляевым; Государственная премия РСФСР имени Глинки (в 1965-90). С 1960 года проводится ежегодный конкурс вокалистов имени Глинки. Именем композитора названы улицы, корабли, ему поставлены памятники. Но главный памятник композитора – память народа о нем. Вечная.
Михаил Захарчук.
